На самом деле учитель из Вики никудышный. Эта дама живет по принципу «я знаю, и мне этого достаточно», но сомнения в самой природе и пользе знания всегда вызывают в ней желание стоять насмерть. Странное сочетание: красавица, модница, шопоголик, со святой верой в разум и науку. Ко всему этому она еще и блондинка. В общем, Виктория из тех, в ком форма и содержание серьезно противоречат друг другу.
Но несмотря на это сочетание несочетаемого, я понимал ее сейчас прекрасно. Заведя странный разговор про лобстеров и покойников, она имела в виду, что грамматическая категория одушевленности-неодушевлённости в русском языке далеко не всегда совпадает с живым и неживым в природе, и в этом всегда есть какой-то мистический смысл, потому что таким образом язык как бы отмечает пограничную зону. Например, слово кукла для русского языка живое, микробы и бактерии – могут быть и живыми, и неживыми. Бесспорно, живые – это мертвецы, русалки, лешии, боги всех времен и религий, хотя богословы, религиоведы и философы поломали на эту тему немало копий. Удивительный мир языка – слово, отразившее понимание мира целого народа. В последнее время мне пришлось много об этом узнать, особенно когда слово становилось уликой.
– Все, кроме шуток, – снова заговорила Виктория. – Убийца проник в квартиру, двоих порешил, ничего не взял, следов не оставил. Из относительно живых свидетелей имеются только лобстеры, и следствие зашло в тупик, то есть оно зашло к филологу. А если совсем серьезно, то я все равно не понимаю свою задачу в этом деле. Ты же знаешь, я могу анализировать только текст.
– Не заговаривай зубы! – взмолился голос. – Я тебе текст и принес! Текст для анализа.
В комнате ухнуло, видимо, мужчина хлопнул о стол чем-то тяжелым. Вика снова зашипела, и он добавил уже на грани слышимости:
– Интернет-переписка убитых.
– Зачем? – спросила Вика. – Я ж тебе говорю, с моей точки зрения, что твои покойники, что их лобстеры – одно и тоже. Одушевленные существительные, мужского рода во множественном числе.
– Мотив надо найти, – достойно противостоял следователь этой предельно абстрактной логике, за которую многие не любят гуманитариев.
– Какой мотив?
– Мог ли у кого-то из участников переписки быть мотив для убийства.
– Бред, – буркнула она. – Выявить мотив, если он выражен словами, может любой носитель русского языка. Или наши следователи разучились читать?
– В том-то и дело. Это не обычные, как ты говоришь, носители языка. Убитые – сын и невестка известного ученого-физика Романихина.
