Совсем рядом со второй, простреленной его рукой из бетонного пола торчал толстый арматурный прут, верхним краем приваренный к поперечной перекладине, державшей полку. Я решила, что лучшего приспособления для фиксации арестованного нельзя и желать.
Замкнув на запястье своего друга наручник, я закрепила второй браслет на пруте, проверила надежность конструкции и сочла работу свою завершенной.
– Бывай, – ласково глянув на безвольное тело, сказала я на прощанье. – Не скучай тут без меня.
Заперев гараж, я вернулась к машине, оттащила валявшиеся посреди дороги трупы в заросли, закрыла дверцы кузова и завела движок.
Был уже очень поздний вечер, если не сказать ночь. Памятуя о том, что сегодня я собиралась еще успеть на встречу Вадика с двумя «гориллами», я торопилась.
Громоздкая и далеко не новая «Газель» громыхала на всех кочках. Я уже понимала, что ехать на этой консервной банке почти в самый в центр города, где в парке должны были встретиться с Вадиком посланцы Дворжецкого, не стоит. Поэтому, не доезжая до границ частного сектора, я оставила свой оригинальный транспорт в одном из неприметных переулков и оставшийся путь до места, где дожидался «Фольксваген», проделала бегом.
Мне неизвестно было, в какое именно время должны приехать на встречу «гориллы». Понимая, что уже десять раз могла опоздать, я спешила, как могла.
Благо в этот поздний час городские магистрали были уже пустынны. Хорошенько придавив газ, я вмиг домчалась до живописных аллей городского парка, где и сейчас еще прогуливались влюбленные парочки и даже некоторые, видимо, не слишком следившие за режимом дня своих чад мамаши с детьми.
Оставив машину, как обычно, в сторонке, я вышла на свежий воздух и, к неописуемой своей радости, обнаружила припаркованную вдали от главной аллеи серебристую «Тойоту».
Когда Вадик рассказывал мне, на чем обычно приезжают к нему посланцы неизвестного заказчика, я сразу вспомнила один из автомобилей, преследовавших нас во время ночных гонок. Мне было очень интересно, не та ли эта «Тойота», в которую не так давно с моей помощью въехал «Мерседес». Но задний бампер этой машины был абсолютно цел.
Фары «Тойоты» были выключены, не горели даже габаритные огни, и в салоне тоже царила темнота. Зато были опущены оба передних стекла, а на остальных не было тонировки. Даже с такого не очень близкого расстояния, на котором я сейчас находилась, можно было разглядеть, что в салоне находятся три человека: один – на водительском сиденье и два других – на заднем.
