Ошалевший водила, явно не ожидая такого поворота событий, резко затормозил. Услышав характерный звук «поцелуя» от въехавшей в его задний бампер «Тойоты», я с чувством глубокого удовлетворения отдала следующее распоряжение, пожалуй, не менее ошалевшему Сергею:
– Теперь влево и гони.
Послушно крутанув руль, он выехал на асфальт и, взревев движком, через несколько секунд подвел стрелку спидометра к отметке 200, оставив далеко позади тоже весьма быструю, но отнюдь не столь резвую при разгоне «Ауди».
Какое-то время Сергей ехал молча, время от времени бросая в мою сторону изумленно-вопросительные взгляды. Постепенно собравшись с силами, он наконец произнес:
– А откуда это у тебя? У тебя и оружие, что ли, есть?
– Я занимаюсь охраной, – коротко произнесла я, давая понять, что эта емкая фраза включает в себя максимально подробный ответ на все вопросы по данной теме.
– Блин, надо мне тоже. Нужно сказать отцу, пускай мне купит пушку какую-нибудь. И разрешение сделает.
– Может, для начала освоишь приемы рукопашной борьбы? – напомнила я Сергею о его недавнем страстном желании, стараясь переориентировать его с новой опасной цели, которую, сама не желая того, ему подсказала, на старую.
– Борьба? А-а, это да. Это когда ты меня непонятно как в кровать уложила? Это да, это я бы освоил, – снова приходя в игривое настроение, проговорил он. – Только ты что-то не спешишь показывать.
– Всему свое время. Сам видишь, пока нет возможности. Постоянно кто-то отвлекает.
– Да уж, – снова помрачнел Сергей. – Что-то они в последнее время как с цепи сорвались.
– Но ты, по крайней мере, понимаешь, что все это: и грузовик, и эти тачки – подстроено?
– Да уж, понимаю.
– Тогда какого же черта ты не хочешь объяснить мне, в чем дело? – не видя надобности на сей раз сдерживать эмоции, заорала на него я. – Почему я должна ходить как с завязанными глазами и реагировать только в самый последний момент, когда дело доходит до крайности? Тебе что, и в самом деле собственная жизнь не дорога?
– Да ладно ты, успокойся, – ошарашенный этим нежданным напором, произнес парень. – Там ничего и нет такого особенного.
– За «ничего нет» в пропасть не сталкивают и альпинистов с бомбами не подсылают, – не на шутку рассерженная, выговаривала я. – В общем, выбирай, либо ты рассказываешь мне все как есть, либо я отказываюсь от этой работы. Будешь ходить с этими своими Юрой, Колей, как их там. Пускай они тебя охраняют. А мне собственная жизнь дорога. И если тебе все равно, как умирать, мне есть разница. И сворачивать себе шею из-за чьего-то там глупого упрямства я не нанималась.
