– Что не танцуешь? – равнодушно скользнув по мне взглядом, произнесла она.
– Не хочу, – коротко ответила я. – А ты почему?
Дакота усмехнулась и вместо ответа снова отпила из стакана.
– Ты правда каратистка?
– Правда.
– Прикольно. А как с Химиком познакомилась?
Не имея ни малейшего желания объяснять, как и по какому поводу состоялось это знакомство, я решила последовать примеру самой Дакоты и на вопрос ответить вопросом.
– Почему Химик?
– Не знаешь? – во взгляде, вновь обращенном ко мне, читалось неподдельное удивление. – У него отец переработкой занимается. Превращает одни вещества в другие. Химичит.
Поняв, что имел в виду Сергей, говоря, что папа его занимается химией, я сразу перестала удивляться наличию дома в поселке «Речное».
В окрестностях Тарасова достаточно промышленных объектов, имеющих самое непосредственное отношение к «превращению одних веществ в другие», так что я могла только порадоваться, что некоторые из них, по-видимому, принадлежат папе Диме.
Даже цены на рядовые изделия бытовой химии, продающиеся в супермаркетах, могли дать некоторое представление о степени благоденствия лиц, причастных к производству всех этих полезных вещей. Если же добавить сюда промышленные заказы, наверняка имевшиеся у бизнесмена, давно трудящегося на этой ниве, то наличие парка автомобилей стоимостью от пяти миллионов и выше сразу начинало восприниматься как.
«Владелец заводов, газет, пароходов. Понятно теперь, откуда все это благополучие, – думала я, стараясь не потерять из виду резвящегося на всю катушку Сергея, то пропадавшего во тьме, то вновь появлявшегося во вспышках света. – И неудивительно, что находятся те, кто ему завидует. Есть чему. Вопрос, до каких пределов может дойти эта зависть и окажется ли она достаточной причиной для убийства.
В то время как я предавалась этим глубокомысленным размышлениям, от толпы танцующих отделилась веселая девушка, явно подогретая не только энергетическим коктейлем. Подбежав к барной стойке, она выдернула оттуда деревянную голову Буратино, укрепленную на деревянной же ножке в специальном пазу, по-видимому, не слишком надежно.
Довольная, что диверсия удалась, девушка вернулась в толпу, радостно размахивая своим трофеем, и, уже не будучи в силах выражать обуревавшие ее эмоции, просто завизжала от восторга.
Но меня этот частный акт вандализма заставил насторожиться и усилить внимание.
Деревянный нос Буратино имел стальное острие. Когда я находилась у барной стойки, на нем был подвешен золотой ключик, но сейчас никаких подвесок не наблюдалось. Острый как игла наконечник, хаотично и непредсказуемо перемещавшийся туда-сюда в близости от клиента, меня ощутимо напрягал.
