Способ, при помощи которого верующие отличают факт от метафоры, сводится к использованию науки: все, что наука опровергла, тут же становится метафорой, а все прочее остается фактом. Но это просто подчиняет религиозную догму науке. Следовательно, стратегия примиренцев, которые принимают и науку, и традиционную веру, дает человеку двойные стандарты: можно рационально подходить к причинам свертывания крови – и нерационально к Воскресению; рационально к вопросу о динозаврах – и нерационально к рождению ребенка девственницей. Физики, археологи и историки могут сказать, какие части Писания не соответствуют истине, но кто подтвердит то, что ей соответствует? Хороших критериев не существует.
Превращение научной необходимости в богословскую добродетель
Эта тактика не ограничивается превращением ложных религиозных утверждений в метафоры. Далее метафора оборачивается добродетелью. Иными словами, указывая на ошибки Писания, наука дает нам теологию, которая даже лучше, чем то, что удавалось извлечь из Библии в донаучные времена.
Теория эволюции – первоклассный пример того, как богословская мясорубка превращает эмпирические находки науки, которые противоречат Писанию, но убеждают более рациональных верующих, в религиозные добродетели. Очевидная упорядоченность «творения» растений и животных была одним из центральных вопросов «естественной теологии» – дисциплины, которая пытается вывести доказательства существования Бога и его характеристики из исследования природы. До 1859 г. у изобретательности Бога как автора чудесных механизмов приспособления животных и растений (колючих водосберегающих форм пустынных растений, загадочной расцветки камбалы и хамелеона, аэродинамических кожных складок белок-летяг) просто не было альтернатив. Но все изменилось, когда Дарвин объяснил эти «авторские» черты естественным отбором. Лучшее доказательство существования Бога исчезло.
Что сделали апологетики, когда рассказ Книги Бытия был так сокрушительно повержен? Они превратили его опровержение в добродетель, утверждая, что Богу гораздо лучше было творить путем эволюции, чем, подобно волшебнику, вдувать жизнь в неживые сущности. В конце концов, эволюция, вроде как случайная и непредсказуемая, дает Богу такой вид творчества, который был бы недоступен, если бы организмы создавались из ничего.
Так рассуждают и ученые, и богословы, включая биолога-эволюциониста Франсиско Айалу, который прежде был монахом-доминиканцем:
