Глянув на доллары, парень присвистнул, а Лена промолчала.
— Как-то ты легко расстаешься с такой кучей бабла, — подозрительно посмотрел он на Крузенштерна.
— Ты спас нам жизнь. Возьми. Они по праву принадлежат тебе. Ты их заслужил.
— Не, ребят, — упрямо помотал головой парень. — Без обид, ладно. Но свою плату с вас я взял, а это… — показал он глазами на пачку долларов, — это легкие, дурные деньги. А новой машины мне не надо. У меня, вон, есть моя инвалидка, — и он нежно погладил руль.
Крузенштерн спрятал деньги обратно.
— Хорошо, — сказал он. — Оставь ее и безбоязненно возвращайся домой. Это сохранит твою жизнь. Обещаю, с твоим инвалидным экипажем ничего не случиться. Раз ты так дорожишь им. А утром ты найдешь ее на этом же самом месте, целым и невредимым.
— Точняк? Или гонишь? — парень пристально глядел на него. — Почему я должен тебе верить?
— Я не настаиваю, но я говорю тебе правду, — пожал плечами Крузенштерн. — Ты великий воин и для меня честь встретиться с тобой.
— Ладно, — подумав немного, решил парень. — У меня тут недалеко кореш живет. Я могу у него заночевать, а машину поставлю неподалеку. Ну все, ребята, счастливо оставаться. Пока!
Лена и Крузенштерн смотрели вслед удаляющемуся автомобилю и даже когда он, свернув за угол, исчез с их глаз, все еще слышали постукивание незапертого багажника, пока и он не затих, где-то в глубине дворов. Молодых людей вновь обступила ночная тишина, спящего города.
Отступив от Крузенштерна, Леная, кашлянув, сказала:
— Спасибо за помощь… Ну и… прощайте.
— Нет, — решительно преградил он ей дорогу.
— Что? Тоже книга нужна? — догадалась она, недобро усмехаясь.
Крузенштерн молча, исподлобья, смотрел на нее засунув руки в карманы джинсов.
— Устала я от всего этого, — вздохнув пожаловалась Лена, оглядываясь вокруг. — Знать больше ничего не желаю: ни про книгу, ни про тебя, ни про эту сволочь, ни про ваши с ним разборки. Понятно! Достаточно уже того, что из-за вас погиб человек! — Лена закусила губу, сдерживая набегавшие слезы. — Знаешь что! Я скажу тебе, где книга. Забирай ее и избавь меня от всего этого кошмара.
— Ты не можешь этого оставить, только потому, что тебе так хочется. Ты ничего не понимаешь…
— Да пошел ты! — с досадой отмахнулась от него Лена и пораженная своим поступком и словами, остановилась.
Раньше она никогда не позволила бы себе сказать что-то подобное. Ей стало не по себе. Что с ней происходит? Разве это она? Во что она превратилась за эти несколько часов?
