Они немного поболтали, пока Лена мыла посуду, скрашивая вечер.
— Пора и на покой, — поднялся из-за стола Лев Кириллович. — Но это касается только тебя, Леночка. Я же вновь сяду за компьютер, — он стряхнул крошки со своего стеганного халата и черной футболки, видневшейся из-за его отворотов. — Пойдем, я покажу, где ты будешь спать.
В комнату, где Лене предстояло ночевать, похоже заглядывали не часто. Здесь пахло нежилым. Пыль лежала на телевизоре, тумбочке, стенке-гостиной занимавшую всю стену, за стеклами которой красовались статуэтки, английский охотничий сервиз и фотографии мальчиков: сыновей и внуков хозяина квартиры.
— Постельное белье, — Лев Кириллович достал из тумбочки стопку белья, одеяло и подушку, сложив их на диван. — Будильник и пульт от телевизора здесь. Если что понадобиться — я в соседней комнате.
— Вы что, всю ночь будете сидеть за компьютером? Господи, я чувствую себя виноватой.
— Леночка, ты еще так молода и незнакома с бессонницей. Где тебе знать, что такое бестолково и бесцельно слоняться из комнаты в комнату всю ночь напролет. И не дай бог тебе узнать, что это такое. В голову лезет всякое… М-да… Ты же подкинула мне интересное дельце и время, поверь, пролетит для меня незаметно. Спокойной тебе ночи.
Она уснула сразу, как только голова ее коснулась подушки. На новом месте спалось беспокойно, чутко. Все было чужое, непривычное, не было рядом мурлыкающей Мисюсь, что всегда спала рядом, под боком у Лены, свернувшись в клубочек. А потому, проснувшись среди ночи, она долго не могла узнать темную комнату и, понять, почему находиться здесь, а не у себя.
Мерно тикал в изголовье будильник, показывая полтретьего ночи. Вспомнив, наконец, где она, Лена прислушалась к тишине квартиры, потом нашарив возле дивана джинсы и блузку, кое-как натянув их в темноте на себя, сунув ноги в тенниски, путаясь в шнурках, она вышла из комнаты и, почти наощупь, побрела в сторону туалета. В квартире было как-то непривычно тихо. Осторожно, чтобы не споткнуться в темноте о стопки книг, она прокралась мимо кабинета, прислушиваясь. Ни стука клавиш, ни поскрипывания кресла, только пробивалось из-под двери слабое мерцание монитора. Все-таки сон сморил Льва Кирилловича, как он ни храбрился перед Леной. Она покачала головой и двинулась, было дальше, когда в кабинете раздался тихий шорох и дверь, скрипнув, приоткрылась.
— Вы не спите? — прошептала Лена. — А я-то надеялась, что на этот раз с вашей бессонницей покончено. Если я разбудила вас, то извините, я не хотела.
