Едва заметно щелкнув пальцами, Стивен сотворил заклинание прорицания и выяснил, что женщине было тридцать два, родилась она в Куинсе в семье иммигрантов из Карнатаки, жила одна, имела докторскую степень по когнитивной нейробиологии Колумбийского университета и по гранту фонда Бакстера исследовала метакогнитивные процессы в интернате Рэйвенкрофта для душевнобольных преступников. По утрам она медитировала и занималась йогой, помимо английского знала хинди и каннаду, была в отличной физической форме и злоупотребляла чайным грибом.
– Добро пожаловать в Святая Святых, – сказал он, убирая руки под плащ вместо того, чтобы протянуть для рукопожатия.
Стрэндж свыкся с покрывающими их шрамами и давно перестал носить перчатки, которые были непременным атрибутом его костюма в те годы, когда он только заступил на пост Верховного Чародея, но по-прежнему до дрожи стеснялся рукопожатий.
– Чем я могу вам помочь?
Доктор Мисра нервно покрутила серебряный браслет с изображением бога Ганеши на левом запястье.
– По правде говоря, не знаю. Мне стыдно отнимать ваше время, но моя мать… – женщина замялась и покраснела, не сводя глаз с длинного, до пола, плаща Стивена. – Она фанатеет от экстрасенсов и прочего, и… честно говоря, я даже не знаю, чем вы на самом деле занимаетесь. Я просто потакаю ее желаниям.
Она произнесла слово «экстрасенсы» с пренебрежением, и Стивен с Вонгом переглянулись. Было понятно, что появись Стрэндж из портала прямо у нее на глазах, это бы нисколько не поколебало ее мнения. У людей невероятно здорово получалось находить логическое объяснение всему неведомому, и для человека, изначально отрицающего все сверхъестественное, даже появление из воздуха не значило ровным счетом ничего. Он мог появиться из тайного прохода. Воспользоваться трюком с зеркалами и игрой света. Стивен по опыту знал: когда ты окончательно и бесповоротно настроил себя на неверие, то и в двухметровом короткозубе увидишь лишь перекормленного хомяка. Когда-то и сам Стрэндж был таким же скептиком.
– Я и без вашей помощи могу выяснить причину вашего визита, – сказал Стивен, – но многие считают такой метод посягательством на их личную жизнь.
Чуть понизив голос, он взглянул своими яркими голубыми глазами в глаза Шараньи, желая получить ее доверие.
– Когда мои мысли читали в первый раз, меня это, мягко говоря, смутило.
Это было лишь отчасти правдиво, – когда мысли Стивена читали впервые, в силу своего высокомерия он даже не обратил на это внимания, – но с эмоциональной точки зрения достаточно верно, чтобы об этом упомянуть.
