Мурад прыгнул на ноги. Наступил на книгу каблуком. Придавил и размял, как ядовитого паука.
- Я излечу все болезни, Кучибей! Все! А если нет, то и вам не жить! Незачем! Жить - властвовать. О турки! Я перебью вас всех, если вы не вспомните, что вы - турки!
И стал смешон себе. Застыдился. Сел. Разгладил скорченные страницы книги.
- Давай-ка, Кучибей, не спеша распутаем клубок… Я хочу блага государству, и смерть должна подождать.
Прочитал.
“Есть люди, у которых по сорока-пятидесяти имений. И все доходы они пожирают. Только бы на смотру быть! Дадут по две тысячи белячков на харчи, оденут вместо кирас и лат армяк да шапку и пошлют в поход несколько носильщиков да верблюдников на ломовых лошадях, а сами в роскоши - хоть целый мир разрушься”.
- И разрушится, коли их не обуздать.
“Все тимары спорны. Визирь только и занят тяжбами. В руках каждого по двадцати подтвердительных грамот…”
- Пора положить и этому конец.
“Ни великого, ни малого, ни хорошего, ни дурного - не распознать стало. Ученый не отличается от неуча. Авторитет улемов пал…
В судебной карьере главное есть наука, а не возраст. Не лета, не положение, не личное уважение, не благородство происхождения. Старость, судя по-божески, не есть еще краеугольный камень правосудия. Коврик божественного закона должен принадлежать правдивым и ученым”.
- Верно. Теперь каждый мозговитый субаши88 покупает себе звание данишмеида. Верно, Кучибей: “Сосуд знания наполнился невежеством”. Ну а где же тот корень, который нужно вырвать?
“Среди ученых не было чужих”.
- И вся разгадка?.. Чужие? Стало быть, не турки. Чужие среди ученых, в армии, в Серале…
Всплыло лицо Кёзем-султан - матери родной. Кёзем-султан была гречанкой.
Принялся читать главу о чужих.
“Евреи втерлись в доверие. Проникли в гарем. Стали шутами. Подняли пошлины, нанося ущерб торговле. Стали маклерами гарема, доставая взятки”.
- Стало быть, султан Мурад, перебей евреев, и Турция воспрянет. Удивительно!
Даже Кучибей подвержен ничтожной страстишке гонительства. Или, может, она всегда висит в воздухе, как пыль?
…Где он, корень зла? В роскоши? Но роскошь неистребима. В проникновении чужих? Но разве не замечательна была мысль великого визиря Якула? Придумав янычар, он обрек детей христиан на покорение христианских государств. Да, когда-то в янычары брали только из арнаутов, босняков, греков, болгар и армян. Из других наций набор воспрещался. Но ведь это было когда-то. Турция разрослась. Турция вышла на северный берег Черного моря. Перед нею огромные просторы русских. Полупустые и сказочно богатые. Для покорения северных народов нужно такое войско, какого еще не было ни у одного самого великого султана. О аллах! Вместо того, чтобы всей силой ударить на московского и польского царей, приходится тратить силы на мелкие стычки со своими же вассалами. Врешь, Кучибей, обвиняя во всех смертных грехах евреев. Может ли государство называться великим, коли какая-то жалкая нация в состоянии развалить то, что создавалось веками, то, что называется Великой Оттоманской империей! Сам же ты, Кучибей, дерзновенно сообщаешь мне, что “такого стеснения и угнетения, в каком находятся бедные поселяне, никогда ни в одной стране света, ни в одном государстве не было”. Вот он, корень зла. И я, султан Мурад, клянусь перед ликами своих величайших предков, что вырву этот корень. Я наведу порядок в империи и обрушу все силы на русских. Тогда у нас будет столько земель, что каждый турок станет бейлербеем. А пока я готов выслушивать нотации своих мудрецов.
