— Не знаю, — бог огня покачал головой. — Что-то происходит в мире мёртвых, и мне это не нравится. Это никому не нравится.
— Поэтому отец сегодня такой… такой же, как и ты?
— Возможно.
Вероника отвернулась к столу. Не зная, как отвлечься от дурных мыслей, она взяла в руки белую бумажную салфетку, лежавшую рядом.
— А как дела у вас? — послышался голос Адена.
— Неплохо… наверное, — Вероника принялась отрывать от салфетки маленькие кусочки. — Отец поймал меня всего один раз. Наверное, мы сдвинулись с мёртвой точки.
Неловкое молчание повисло в воздухе. Горка белых обрывков на столе потихоньку росла.
— Мы составили расписание, — нерешительно продолжила она. — Отец говорит, что если мы продолжим в том же духе, осилим всё за две недели. Мне кажется, это ещё мало, и…
— Это слишком долго, — отрезал Аден.
В душе всколыхнулось раздражение. Вероника отложила обрывок салфетки и обернулась к богу огня.
— Извини, но мне хотелось бы напомнить, что я сдвинулась с мёртвой точки только сегодня, — с трудом сдерживаясь, сказала она. — Мне нужно немного времени.
— У нас его нет, — Аден устало потёр глаза и взглянул на Веронику. — Извини. Просто в Мире грёз творится настоящий хаос, да и не только там. У нас действительно нет времени.
— Я понимаю. Но и ты пойми меня. Я всего лишь человек, и не могу превзойти человеческие возможности.
— Надо.
«Надо»? Вот так просто? Вероника ощутила, что её трясёт. Гнев ярким пламенем взметнулся в душе.
— Кому «надо»? Мне? — не сдержалась она. — Я ничего такого не просила. Это вам всем от меня что-то надо. Богам, Джине, не знаю, кому там ещё…
Злость переполняла её, переливалась через край. «Надо», ну как же… Она снова взялась за обрывки салфетки, намереваясь измельчить их в труху. «Надо»…
Аден покачал головой. Взял Веронику за руку, быстрым движением смёл обрывки в сторону.
— Прекрати, — еле слышно попросил он. — Мне кажется, нам пора бы уже перестать ругаться и начать беречь друг друга.
Вероника вновь ощутила, как её злость гаснет, словно её залили холодной водой. Она стыдливо опустила взгляд.
— Я…
— Я сам переборщил немного. Извини.
— Нет, я тоже хороша…
— Не спорю.
Что? Возмущение всколыхнулось с новой силой. Вероника подняла взгляд и увидела, что бог огня улыбался.
— Дурацкая шутка, — процедила она.
— Зато ты больше не злишься, — фыркнул Аден.
И правда. Вероника невольно улыбнулась в ответ. В этом было что-то невероятно тёплое, старое знакомое, пережитое так давно и совсем недавно одновременно. Кажется, Аден начал так шутить с первого дня их встречи. Как это было? Он называл её четырнадцатилетней безголовой девицей. Тогда это ужасно злило, а сейчас она понимала, что отчасти оно так и было…
