— Любуешься? — послышался насмешливый голос бывшего бога тьмы. Аден вздрогнул и поднял взгляд. Он и не заметил, как Деланей вышел на крыльцо.
— Твоя работа? — бог огня кивнул на кусты.
— Что-то вроде того. Одна из наставниц сказала, что нельзя оставлять пустым участок возле дома, а то такая же пустота воцарится в душе. Она нередко говорит странные вещи, но это было самым странным.
— Людей вообще сложно понять, — усмехнулся Аден.
На мгновение он даже забыл, зачем пришёл. Мысль о том, что бог может жить, как человек, неожиданно показалась приятной на вкус. А мог бы и он тоже?..
— Что-то случилось? — спросил Деланей.
Да, верно. Надо было сосредоточиться на происходящем. Сиири, возможно, нужна помощь. Соберись.
— Кое-что происходит, — кивнул Аден. — Мы надеялись, что ты сможешь дать совет.
Деланей пожал плечами. В глубине серых глаз мелькнула тоска, но он сразу же попытался её скрыть.
— Возможно. Зайдёшь?
— Не откажусь.
Часы, висевшие на стене в коридоре, показывали час ночи. Аден вспомнил, что Фалберт разбудил и Элиота в это же время. На мгновение ему стало стыдно — боги не нуждаются во сне, а потому забывают, что он нужен людям. Наверное, стоило завести в Мире грёз часы, настроенные на время Санктума, и сверяться с ними прежде, чем обращаться в человеческий мир.
Деланей прошёл на небольшую кухню и жестом предложил гостю последовать за ним. Быстро, словно делал это каждый день, налил воды в электрический чайник и щёлкнул выключателем. Тот противно зашумел, словно был недоволен тем, что его побеспокоили. Деланей достал пару кружек, в каждую бросил пакетик чая.
— Один из наставников говорит, что чай в пакетиках — жуткая гадость, — бывший бог тьмы виновато улыбнулся. — А мне кажется, это очень удобно, не надо возиться с заваркой.
Аден пожал плечами. Удивительно, как быстро Деланей привык к миру людей, даже перенял некоторые привычки — например, угощать гостей чаем. Боги не нуждались и в пище, и в воде, хотя и могли есть и пить наравне с людьми.
— Я не вижу разницы.
— Вот и прекрасно.
Воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом возмущённого чайника.
Аден оглянулся по сторонам. Про такие дома люди говорили: «сразу видно, что здесь живёт холостяк». Что-то похожее он видел в человеческих фильмах про студентов или молодёжь.
Удивительно, как можно умудриться захламить такое узкое пространство. В раковине в беспорядке свалена грязная посуда, на обеденном столе — печенье и хлеб, рядом выстроились разномастные кружки. На белом холодильнике вывешены поразительно ровными рядами разноцветные листки для заметок, исписанные разными почерками. Сколько бог огня ни вглядывался, рассмотреть текст не мог — слишком близко друг к другу лепились строчки.
