– Да.
– Достань коробочку из моего кармана. – Ева подчинилась. – Я собирался отдать тебе кольцо вчера после обеда. Не преклоняя колено, конечно. Я уже делал тебе предложение, и, по-моему, того раза достаточно.
Глаза Евы потемнели: Заккео задел ее за живое. Но, конечно, он ошибся. Ева сама отдала ему первое кольцо и ушла от него после короткой ссоры, заявив, что не желает выходить замуж за такого человека, как он.
В то время Заккео находился под давлением своих адвокатов. Он полностью осознал масштаб предательства Евы через неделю, когда уже был в тюрьме. Суд над ним был стремительным. Молодой судья постарался на славу, чтобы сделать себе имя.
У Заккео был целый год, чтобы поразмышлять о последней встрече с Евой. В суде она сидела рядом со своим отцом, оставаясь бесстрастной, пока зачитывался приговор.
В тот момент Заккео обманывал себя, думая, будто она ему сочувствует. Но потом она подняла на него глаза, и он увидел в них презрение.
– Открой коробочку и надень кольцо, – сухо произнес Заккео.
Ева послушно исполнила его просьбу.
Схватив Еву за руку, он поднял ее, разглядывая кольцо:
– Ты моя, Ева. До тех пор, пока я не решу, как еще с тобой поступить, ты будешь моей. Постарайся не забывать об этом.
Заккео стремительно вышел.
Ева проснулась в понедельник утром с тяжелым сердцем. Она понимала, что теперь ее жизнь навсегда изменится. Она начала меняться в тот момент, когда прозвучала запись телефонного разговора отца с Заккео. Но Ева была слишком потрясена, чтобы полностью осознать, что ее ждет дальше.
Она отправилась на работу.
Реальность нахлынула на нее, когда она вышла из «Сирены» и увидела, что ее ожидает водитель Заккео.
Через неделю она должна выйти замуж за Заккео Джордано, иначе ее отцом займется полиция.
Ева понимала, что этот брак будет обычной коммерческой сделкой.
Ее пугало воссоединение с Заккео, который презирал ее и жаждал мести. Но сильнее всего страшили чувства, которые она испытывала, когда он одновременно страстно и сурово на нее смотрел.
Через час она сидела напротив отца и сестры и с ужасом слушала, как адвокаты Заккео зачитывают список грехов Оскара Пеннингтона.
Отец сидел, ссутулившись, бледный, с испариной на лбу. Ева не могла поверить, что он пал так низко.
– Как ты мог такое сделать? – наконец не сдержавшись, выпалила она. – И ты думал, что тебе все сойдет с рук?
Оскар посмотрел на Еву:
– Сейчас не время для спектакля, дочь.
– А ты, Софи? Ты знала об этом? – спросила Ева сестру.
