– Пока у меня нет семьи, – сказал Заккео. – Но эту ситуацию исправлю в ближайшее время.
Ева взглянула на него с опаской:
– Что это означает?
– Это означает, что благодаря твоей семье у меня было много времени в тюрьме, чтобы пересмотреть свою жизнь. И я планирую ее изменить. Ты больше не будешь продавать себя ради великого наследия Пеннингтонов. Ты должна благодарить меня, ведь раньше ты в одиночку спасала свою семью.
Заккео наблюдал, как она бледнеет.
– Я не продавала себя!
Заккео резко наклонился к ней.
– Тогда зачем ты оделась как шлюха и согласилась выйти замуж за пьяного плейбоя? Не ради спасения своей семьи? – При воспоминании о том, что под пальто у Евы красное платье, у Заккео забурлила в жилах кровь.
– Я делала это не ради денег! – Она покраснела и прикусила нижнюю губу. – Ладно, ради денег. Но еще…
– Пожалуйста, избавь меня от заявлений о настоящей любви. – Он злился при одном упоминании имени Фэрфилда.
Заккео знал о дружбе Евы с Фэрфилдом. И хотя он понимал, что их помолвка – фарс, он не мог не заметить желания в глазах Гарри.
Да, он ревновал Еву. И сочувствовал Фэрфилду.
Потому что любовь – притворство. Обычный инструмент для манипуляций людьми. Матери говорят о любви своим детям, а потом с легкостью отказываются от них. Отцы клянутся, что действуют в интересах своих детей из-за любви к ним, но в критический момент ставят собственные интересы превыше всего. А иногда они даже забывают, что у них есть дети.
Что касается Евы Пеннингтон, она доказала свое вероломство, бросив Заккео за считаные часы до его ареста.
– Поверь мне, я не привыкла говорить о любви.
– Ты знала? – резко спросил он.
Она сдвинула тонкие брови:
– О чем?
– О планах своего отца.
– О каких именно? – невинно спросила она.
Заккео почувствовал жгучее разочарование. Он глупо полагал, что Ева не знает о планах Оскара Пеннингтона.
– Мы на месте, сэр, – произнес водитель через интерком.
Заккео наблюдал, как Ева открывает дверцу. Ее нежелание разговаривать на личные темы забавляло его. Он больше не потерпит лжи. У него есть достоверные факты, доказывающие виновность Пеннингтонов.
Он вышел из машины под лучи зимнего солнца и кивнул директору банка.
– Мистер Джордано, добро пожаловать! – Выражение лица директора было угодливым и снисходительным.
– Вы получили мои указания? – Заккео взял Еву под руку, чувствуя, как она напряжена, и прошел с ней в банк.
– Да, сэр. Мы учли ваши пожелания.
– Я рад. В противном случае я обращусь в другие банки.
