Позавтракав и вымыв посуду, Югов тщательно, как обычно, побрился, элегантно оделся и только после этого подошел к телефону. Набрал номер Кедрина. Трубку подняла его мать.
— Доброе утро, Анна Матвеевна.
— Здравствуй, Валерочка!
— Володю позовите, пожалуйста, к телефону.
— А он еще спит.
— Как спит? Ему сегодня разве не на работу?
— Я его спросила, ответил, что нет. А что случилось?
— Да нет, ничего. Просто хотел с ним поговорить, но если спит, будить не стоит. Я попозже позвоню.
Югов положил трубку и облегченно вздохнул.
«Слава богу, ничего с этим типом не случилось. Напрасно волновался, Теперь нужно успеть на почту».
Ярко-красная «Лада» остановилась около почтового отделения. На двери висела бумажка: «Закрыто на ремонт». Пришлось ехать на центральный почтамт. К окошку, где принимали телеграммы, стояла очередь, грозившая Югову опозданием на работу. Но он решил выстоять и отправить телеграмму матери, несмотря ни на какие неприятности.
Телеграмма получилась длинной, но теплой и нежной. Югов даже сам удивился, когда прочитал сочиненный им текст.
В проходной института вахтер дядя Вася, сидевший в стеклянной будке, высунулся в окошко и сердито сказал:
— Валерий Михайлович, что же это творится? Вы вчера вечером домой ушли, как все порядочные люди, а ваши орлы заперлись в лаборатории и всю ночь там сидели. Да еще насмехались надо мной, когда я их просил покинуть помещение. Обидные слова из-за двери кричали.
— Какие слова? — сделал невиннее лицо Югов, хотя знал, что его «орлы» смеяться и шутить любят. Сам не раз оказывался жертвой их интеллектуальных шуток.
— Не помню, — почему-то заскрытничал дядя Вася. — Но я директору доложил об их хулиганствах!
«Заложил, а не доложил», — зло подумал Югов и зашагал по коридору к своей лаборатории, одолеваемый тревожными мыслями.
«Чего это там чудики мои натворили? Такое чувство, что они ночью доделали установку и опробовали ее. Без моего разрешения… Ну, если так, то я им задам! Не могли позвонить, предупредить…»
Югов дернул ручку двери — заперто. Тогда он бешено забарабанил по ней рукой. За дверью стояла тишина, но вдруг замок щелкнул. Югов ворвался в лабораторию… и задохнулся от дыма, который сизыми слоями качался под потолком. Правда, дым не опасный, как сразу определил Югов, принюхавшись. Табачный.
Установка была выключена, а за пультом, положив на него свою курчавую шевелюру, спал Гарик Ромишевский, лаборант. Верный помощник Югова Александр Поспелов сидел за столом и что-то писал в лабораторном журнале, покуривая папиросу. В сломанном рефлекторе излучателя установки, лежащем перед ним и используемом вместо пепельницы, возвышалась куча окурков.
