Прошло не менее получаса, и директор Бюро Джесси Педерсен встал из-за стола в своём обширном кабинете нового здания ФБР на Пенсильвания-авеню в Вашингтоне. Он был невысок ростом, движения его несли на себе печать нервной суетливости, как свойственно человеку, который живёт под гнётом мысли, что он далеко не Дж. Эдгар Гувер. Не то, чтобы он хотел им быть. Педерсен стремился восстановить репутацию Бюро как эффективного и серьёзного учреждения и в то же время избавить от того зловещего ореола, которое оно приобрело за долгие годы правления Гувера. Педерсену хотелось думать, что дурацкие требования поклонника жёсткой дисциплины ушли в прошлое, что не мешает его агентам столь же неукоснительно соблюдать строгие правила Бюро. Он надеялся, что нашёл правильное соотношение между суровой кальвинистской дисциплиной, с одной стороны, и мягкими методами руководства, с другой… Прямо у него за спиной стоял американский флаг, и струя воздуха из кондиционера колыхала его складки. Секции, в которых скапливались входящие и исходящие бумаги, были пусты, но на широкой столешнице, обтянутой зелёным сукном, лежало с полдюжины памятных записок. Задумавшись, он постучал карандашом по зубам.
Последний звонок Бреннера этим утром был по счёту четвёртым из нью-йоркского отделения. И каждый добавлял несколько деталей в возникшую головоломку. Информатор Бреннера в морге сообщил, что в карманах Спрэга не нашли ничего существенного — тридцать семь центов мелочью и тридцать три доллара в бумажнике, извлечённом из кармана брюк. В нём не было ни одной кредитной карточки или документа, подтверждающего личность. На брюках не было ярлыка из химчистки. Чтобы выяснить, какой он пользовался прачечной и в каких магазинах приобрёл одежду, обувь и бумажник, пришлось пустить по следу всех наличных детективов. Им крупно повезёт, если к завтрашнему дню удастся что-то выяснить.
Сейчас идёт вскрытие, но скорее всего, оно подтвердит предварительное мнение, о котором Бреннеру сообщил его полицейский информатор — Спрэг получил две пули в спину, одна из которых попала в сердце и вызвала мгновенную смерть. Состояние тела позволяет предположить, что Спрэг был убит примерно в четыре часа утра. Поскольку на тротуаре крови было немного, можно сделать вывод, что убит он был в каком-то другом месте, а не на углу Орчард и Брум.
В последний раз Спрэг позвонил дежурному агенту в нью-йоркском отделении в 3:03 в воскресенье утром. Говорил он из таксофона в Гарлеме, примерно в шести милях от того места, где было найдено тело. Именно в ходе этого разговора он сообщил самую интригующую информацию: Спрэг продиктовал шесть чисел, которые он нашёл. Каждое из них было десятизначным. Спрэг, кроме того, изложил своё мнение: «Скорее всего, это телефонные номера, если принять, что первые три цифры — это код района». Разговор со Спрэгом резко прервался. Вероятно, он понял, что его выследили и ему пришлось спешно покидать телефонную будку. Полагалось, что он снова будет звонить к пяти часам, но к этому времени, как определил опытный медик, специальный агент Спрэг был уже мёртв.
