Лиз беспомощно посмотрела на Тима. Теперь тот страх, который испытывал Скотт, лёг на её плечи.
— Холли, — сказала она и закусила нижнюю губу.
— Я сейчас оденусь и выясню всё, что смогу, — сказал Тим.
Когда он направился в спальню, внизу гулко хлопнула дверь.
— Ребёнок наверху? — раздался хриплый окрик. Голос принадлежал Чили Амбросу.
— Да, — откликнулся Тим.
— Из дома никому не выходить, — сказал Амброс. Его слова гулким эхом разнеслись по холлу. — Слышали?.. Никому! — Дверь снова хлопнула с такой силой, что пол вздрогнул.
— О, Господи, — выдохнула Лиз. — Если этот человек хоть пальцем коснётся Холли…
— Спокойнее, Лиз, — сказал Тим. — Он взял Скотта за руку. — Побудь с нами в спальне, пока мы не оденемся. — Лиз поднялась на ноги и они все втроём направились в большую спальню.
Скотт, понимая, что он единственный владелец ценной информации, вскарабкался на кровать и, пока его родители одевались, захлебываясь, опять стал рассказывать всё с самого начала. С помощью наводящих вопросов Тима Скотт наконец смог изложить всю историю в хронологическом порядке, начиная с той минуты, когда он выглянул из окна. Он красочно описал поведение Бена Стила и сказал, что сомневается, успел бы Чили Амброс выстрелить в Бена из револьвера, потому что Питер Уилсон схватил бы его сзади и задушил. Этот Питер Уилсон уже не в первый раз выводил Тима из себя, ибо с его присутствием в лесу становилось непросто отделить факты от выдумки.
— А если Питер Уилсон схватит Чили, — убеждённо завершил своё повествование Скотт, — то, честное слово, Холли укусит Чили за ногу или за другое место.
При новом упоминании о Холли Лиз кинулась к Тиму и вцепилась в него.
— Что мы можем сделать? — прошептала она.
— Сомневаюсь, что смогу и дальше держать себя в руках. — Тим обнял её и погладил по щеке. На несколько мгновений они позволили себе расслабиться. Лиз, отчаянно старавшаяся не сорваться, пошла в ванную и плеснула в лицо несколько горстей холодной воды, почистила зубы и стала причёсываться перед зеркалом, что заняло у неё несколько минут. Вернувшись, она пристроилась на деревянном кресле-качалке.
Тим сел рядом со Скоттом на постели и обнял мальчика за плечи.
— Ты настоящий мужчина, — сказал он. — Просто молодец.
— Вы не сердитесь, что я оставил Холли? — спросил Скотт.
Тим прижал к себе худенькое плечико сына.
— Нет. Будь ты постарше, может, и рассердились бы, но ты сделал совершенно правильно, прибежав к нам.
— Папа, — спросил Скотт, — а что это означает — прихвати с собой десятку. Там Чили два раза сказал эти слова.
