На всех советских аэродромах белорусского фронта было состояние полного, трудно управляемого дурдома, которое даже сложно было называть боевой работой.
Непрерывно садящиеся самолеты сортировали прямо на посадочной полосе и те машины, которые не должны были участвовать во второй части операции, просто оттаскивали машинами, тягачами а, иногда и просто откатывали на руках на окраины аэродромов.
Их экипажи немедленно включались в работу аэродромных команд, к которым они были приписаны.
Час передышки на перезаправку и перевооружение основных ударных машин и третья волна – на этот раз уже по ближним тыловым структурам и артиллерийским позициям немецких дивизий, ведущих наступление на Минск.
Специально подготовленные эскадрильи легких бомбардировщиков начали «укладывать» кассеты маломощных термобарических гранат на, обозначенные ракетами с земли, минные поля, пробивая проходы.
Одновременно с авиацией ударила артиллерия всех уровней. Приятная любому артиллеристу команда – «снарядов не жалеть»…
И, наконец, как только над ближними тылами и арт позициями противника в воздух поднялась сплошная полоса разрывов, в почти безлунную, облачную июньскую белорусскую ночь с позиций РККА, прямо из упаковочных ящиков, у которых откидывалась одна стенка сорвались тысячи реактивных магниевых гранат.
Жизнь каждой гранаты была короткой – всего несколько секунд – 300-400 метров полета.
300-400 коротких, но очень ярких метров, которые на полторы, две минуты полностью выводили из строя зрение напряженно всматривающихся в ночь солдат.
Граната за гранатой, волна за волной, под прикрытием сияния которых, тяжело щурясь даже в отраженном свете, пошла мотопехота, поддержанная танками.
Пятьсот метров нейтральной полосы – земля, на много раз перекопанная минами и снарядами, устеленная рваной стальной колючкой и выжженная термобарическими зарядами – одна минута для броне трейлера, вихляющего за своей МПП и, вместе с ней, ведущие огонь по всему, что шевелится.
«снарядов и патронов не жалеть … «
Самый страшный вид боя – ночной штурм оглушенного и ослепленного противника.
Бой, когда все, стреляют во все – бой, когда короткая очередь или граната с подствольника сначала пресекают, замеченное в рвани мечущихся при пролете «фары» теней, движение и, только потом, разум оценивает, что это такое.
Ночной штурм – ситуация, когда привычное, наработанное в сотнях учебных боев озверение спецназовца натыкается на «мужество страха» обреченных.
