— Не останавливайся! Weiter gehen![3] — зарычал один из жандармов и взял ружье на изготовку. Этот наверняка стрелял в рабочих — по лицу было видно. Красл повернулся к жандармам спиной, взглянул на часы — восемь утра. Да, с моста было удобно стрелять: весь поселок как на ладони.
Бакалейная давка Павлаты стояла напротив. Над входом пестрая вывеска: «Винценц Павлата. Gemischtwarenhandlung. Торговля смешанным товаром». Странное дело — как в лавочника попала пуля? В лавке его не было — какая уж торговля во время демонстрации, значит, ставни были закрыты, как теперь. Да и окна выходят не на площадь, а на улицу, не доступную для выстрелов. Выходит, Павлата был защищен стеной своего дома и тем не менее получил пулю, притом смертельную — вот уж действительно не повезло! И все-таки как же могла лететь эта пуля?..
— Haben Sie nicht gehört? Вы что, не слышали? — снова крикнул жандарм с лицом убийцы. — Или вам надо на фабрику?
— Нет, благодарю… — И Красл пошел по площади к дому Павлаты. Стучал он долго. В доме, казалось, все спали.
— А вы лучше покричите, — посоветовала, на миг выглянув из окна соседнего дома, старая бабка. — Альбина что-то приболела.
— Э-э-эй! — закричал Красл и испуганно оглянулся, ему было стыдно нарушать покой всего поселка. — Барышня Павлатова! — И снова принялся дубасить в дверь. Наконец в дверях показалась маленькая хрупкая девушка лет семнадцати. Она была так бледна, что видно было, как бьется жилка на шее, от слабости она держалась за дверь. Учителю не хотелось стоять перед домом, где их могли слышать соседи, и он, не ожидая приглашения, протиснулся в прихожую, а оттуда в комнату, где сел у неубранной постели.
— Я от доктора Х., — сказал он. Однако девушка, похоже, ничего не знала об этом пражском филантропе. — Ваш отец помогал ему организовывать рабочие потребительские кооперативы, «Ульи», помните?
— У отца что ни день были новые затеи.
Красл рассказал девушке о порученном ему деле. Павлата действительно был похоронен без всякого памятника. И хоронить никто не пришел, в то время как похороны расстрелянных рабочих превратились в настоящую манифестацию. Павлату хоронила одна лишь Альбина, оставшаяся теперь круглой сиротой. Мать умерла сразу после родов, родственников нет.
— Правда, у папы был двоюродный брат где-то в Силезии, но они не встречались после давней ссоры. Кажется, из-за денег, — добавила она, помолчав. Дочь Павлаты явно не проявляла особого энтузиазма по поводу миссии Красла. Похоже, что ей было безразлично, будет ли могила покойного соответствовать его заслугам. Утомленная разговором, Альбина опустилась на постель и отпила липового отвара.
