Он подошел к замку уже на рассвете. Да, это уже не подделка вроде псевдоготической резиденции Риссига, а действительно древнее сооружение, стоявшее здесь задолго до сваговской фабрики и до возникновения самого Свагова. Еще в детстве Красл знал, что Эренберги принадлежат к древнему аристократическому роду, ведущему происхождение аж от рыцарей-крестоносцев!
Ворота замка были массивные, окованные железом. На его деликатный стук никто не ответил. Заметив тогда дверную ручку, он ухватился за железное кольцо и с силой ударил по воротам. Посыпались прогнившие щепки, а массивное кольцо осталось в руке. Все было изъедено червями. Много лет, наверное, никто не стучал в эти ворота.
— Генерал! Господин граф! Графиня! — кричал Красл, но в замке все как вымерло. Приходилось ждать. Он присел на скамейку у ворот и уснул.
Разбудили его дети, которые спешили из горных деревушек в сваговскую школу. Они громко и уважительно поздоровались с Краслом, которого их учитель представил им как своего коллегу. Краслу пришлось встать и ответить этим вежливым сорванцам. Едва они скрылись, он снова начал стучать, уже и руками, и ногами.
Наконец в стене поодаль скрипнула незаметная дверца и показался лакей в ливрее, старик лет семидесяти. Красл поспешил сунуть ногу в приоткрывшуюся дверь.
— Мне надо срочно поговорить с генералом. Важные вести! И поскорее, мне некогда! — крикнул он. Лакей смотрел на него ошарашенно:
— С кем?..
— С генералом фон Эренбергом! — крикнул учитель еще громче.
— Я слышу вас, — обиделся старичок. — Но их светлость уже семь лет как померли! — На глазах старика выступили слезы, он шмыгнул носом.
— Ну так пропустите меня к графине!
— Она никого не принимает, — нахмурился лакей.
— Но я должен поговорить с ней! У меня важные новости. Очень важные!
— Я передам, скажите что.
— Мне надо поговорить с ней лично. Скажите, что дело идет о Золотом Будде… — Учителю наконец удалось открыть дверь пошире. Старик пошатнулся.
— Так не годится! — сказал он. Теперь стало видно, что-от ливреи у него только кафтан, заплатанный на спине, а штаны грубые, домотканые, как у крестьянина, деревянные башмаки на ногах. Но бегал он довольно проворно и во дворе даже обогнал Красла, чтобы запереть вход в здание. Однако дверная задвижка оказалась сломанной, и лакей, теснимый Краслом, отступил на темную лестницу. На стенах вокруг плесень образовала причудливые орнаменты, закрывающие светлые прямоугольники от картин. Лакей все махал руками, похожий на рассерженного петуха, который уже смирился с поражением, но для порядка еще трепыхается. Так они добрались до конца лестницы. Старик остановился и постучал в резную дверь.
