3
А тот как раз уже поджидал его с фуражкой в руке. Из почтения даже не сел. Все извинялся и оправдывался, словно перед начальством.
— Я с самого начала понял, вашество, что вы из полиции, только ваши родители меня попутали. Не думал, что мой земляк может так далеко пойти — в сыщики!
— Да ведь я же учитель…
— Да, да, как же, само собой, — понимающе улыбнулся староста. — Я хотел только сказать, что не одобряю это дело с отравлением. Мы все имели зуб на Павлату, но девчонка-то чем виновата? Не пойму, зачем это было Ганке. В поселке все осуждают его, бессовестного отравителя… — Он продолжал бы и дальше изливать свои чувства, но у Красла лопнуло терпение. Он пошел за ключом от комнаты. Трактирщик уже спешил навстречу, низко кланяясь.
— Мы перевели вас, ваша милость, — сказал он, — приготовили для вас нашу лучшую комнату… — Он торопливо вел учителя по лестнице, на ходу несвязно оправдываясь: — Кабы я знал, что вы такой важный господин, никогда бы не осмелился с вами дерзко говорить, уж поверьте. Понимаю, кому уважение положено! Кто бы мог подумать, что это не случайная смерть? Столько народу в тот день погибло, что на Павлату и внимания не обратили. А вы сразу все поняли. Ценят же, наверное, вас в полиции, разрази меня бог! — Болтая, он открыл ключом двери номера на первом этаже. Это была просторная комната с окнами во двор и в сад, с огромной двуспальной постелью, взбитой под потолок, с украшениями и статуэтками на камине. На столе стояла бутылка водки, уже откупоренная. Трактирщик мигом наполнил рюмки. — Значит, за ваше драгоценное здоровьице! Чтобы вы нашли еще много других отравителей и убийц!
Красл отказался, однако, от выпивки. Он устал и хотел спать.
— Что вы, как можно! Ведь вы должны идти к Риссигу, давеча присылали горничную. Велено вас, как придете, тотчас отправить в замок. Альбину уже отвезли туда в баронской карете. За лекарствами в Либерец послали. Они дело знают. Теплая вода в умывальнике, а если надо чего погладить…
Трактирщик был сама любезность. Но Красл без лишних слов выпроводил его. Ладно, он пойдет к Риссигу, ничего не поделаешь. Красл тяжело вздохнул и, не снимая ботинок, одетый, повалился на постель. Надо было хоть чуточку отдохнуть. Мысли в голове путались. Значит, теперь он должен помогать врагам, немецким фабрикантам, против своего друга детства. Но что поделаешь? Убийца есть убийца, яд остается ядом. Немного придя в себя, Красл с трудом поднялся и налил воды в кувшин. Вдруг он заметил возле кровати свернутую бумажку. Ее явно забросили в окно, обернув ею камень, окно было открыто. Большими печатными буквами написано: «Убирайся домой, а то мы тебя отделаем». Красл вздрогнул и снова оглянулся на окно. Двор был пуст, из кухни слышалось пение девушек. В саду тоже никого! Прямо под окном рос высокий орех. Если на него влезть, можно увидеть постель Красла. Забыв про умывание, учитель помчался по лестнице вниз, в пивную, прыгая через две ступеньки.
