— Зассали, суки, демократки! — это были последние слова командира в конфликте. Он брезгливо отшвырнул монголку, зашел в свое купе, закрылся и запил по черному на три дня.
Заминать конфликт досталось все тому же заму. Говорят, пришлось лечь бедняге «на амбразуру» до самого Урала… Зам был разведенный смазливый мужлан лет 35. Что ж, кто на что учился. Осиротевшие демократки оделись поскромнее и не выходили из купе до самого конца следования. Экипаж был предоставлен сам себе и старпому, как положено. А поезд все мчался дальше и дальше, поспевая за точным и строгим расписанием…
…и вошед в храм, начал выгонять
продающих в нем и покупающих…
от Луки, 19 — 45
ПУ ГЭУ — пульт управления главной энергетической установкой на атомной подводной лодке — место особое. Это вторая неофициальная столица (после Центрального), это государство в государстве, это казацкая вольница окраины. Опытный подводник, заглянув на Пульт ГЭУ, сразу определит степень боеготовности экипажа и атомохода в целом. Пульт — это «ум, честь и совесть» экипажа. Здесь свои лидеры, своя иерархия, свои законы, своя железная дисциплина. Пульт — это ход корабля. Корабль без хода — это уже не корабль. Это баржа. Отсюда — роль, значимость и уважение. Именно благодаря пультовикам лодка дошла до Дохлака в Красном море и по пути отнесла все боевые службы. А сейчас она возвращалась через Индийский океан в советскую военно-морскую базу Камрань, что во Вьетнаме.
Сам Пульт как выгородка (помещение) размещался над пятым турбинным отсеком, а вход имел через отдельную переборочную дверь из шестого. Проникнуть туда внезапно было совершенно невозможно. Посетитель из носа, всякое начальство и прочие проверяющие обязательно проходили двойной заслон — через боевой пост реакторного (БП-45) и турбинного (БП-55) отсеков, а они были обязаны докладывать на Пульт ГЭУ о прибытии чужаков. Но если на Пульте происходила какая-нибудь «расслабуха», то переборочную дверь просто задраивали, а рычаг кремальеры фиксировали специальным ремнем. Не мог проникнуть никакой враг-злоумышленник. Начальство эта вольница раздражала, но — ничего не поделаешь — приходилось мириться. К тому же, на переборочной двери Пульта в соответствии с «Корабельной ведомостью» красовалась буква «П», а сие означает, что дверь должна быть задраена постоянно, а отдраиваться — только по приказанию.
Когда напряжение боевой службы в Персидском заливе спало, и можно было заняться «расслабухой» (то есть, заниматься на вахте посторонними вещами), повадился ходить в гости на Пульт замполит. Заходил-то он, конечно, и раньше, но никакой теплоты и душевности ему не выделялось (как, впрочем, и остальному начальству), и долго он не засиживался. Официальный доклад — не вставая, не оборачиваясь, не отрывая взгляда от приборов; руки на рычагах управления. «Товарищ капитан такого-то ранга, в работе оба реактора на мощности столько-то процентов, параметры номинальны (понижены), ЦНПК первого контура на большой (малой) скорости, ограничение столько-то… турбина вперед столько-то… турбогенераторы побортно… испаритель…», — и так минут десять, до посинения. Мало кто из начальства мог вынести столь презрительный доклад. Причем, что особенно раздражало — оно, начальство, стоит, а докладывающий сидит! Говорят, такой порядок завел академик Александров — «тот еще технократ»…
