– Тебя что, загнали в эту глухомань для роли прикольного директора? Или в натуре собираешься тут цирк создавать?! – вытирая с детишек не смытые остатки мыла, почти голосом опять задумавшегося в сарае индюка прохрипела она.
И нервно захлопнула перед недавним лондонским студентом деревенскую, с железной защёлкой, дверь спальни. А наказанный так этой бессонной ночью директор уже спозаранку вызвал «на ковер» самого завкотельной, который лишь пожал плечами и растерянно пояснил:
– Так то ваш водило сказал, чё семья приехала и должна, мол, помыться… А я не знал, чё вход в трубу уже так заужен…
«Ах, это мой шофёр красномордый тут верхово-о-одит!» – прервал его своим задумчивым взглядом директор и уже к вечеру посадил за «баранку» более молодого и покладистого новичка.
Хоть и в полумраке, но, завидя такую кадровую перемену, всегда зоркий Гобблер наиндюшился пуще прежнего и вконец обозлился на ершистого шефа. Спозаранку, когда вновь подъехавший к дому шофёр открыл для проветривания дверцы джипа, белокрылый бесшумной пушинкой залетел и притаился за задним сиденьем просторной машины. её всё ещё не прощённый супругой хозяин вышел во двор хмарнее нависшей над селом тучи.
«Надо же, какой сур-р-рьёзный стал, наконец-то и коленки свои костлявые прикрыл путёвыми штанами, – мысленно заметил подглядывающий в щёлку Гобблер. – А вот своё отношение к сельскому трудяге, который по-прежнему горбатится за гроши, так и оставляет дырявым…»
– Вас к конторе, Рашид Оттович? – почти с лакейским поклоном, ещё шире открывая дверцу, спросил водитель.
– Я сам! – одной рукой стал теребить себя за усики, а другой сердито захлопнул за собой дверку директор. – Давай скатаем сначала к речке… гадость ночную на природу выкинуть.
Когда осталась позади утопающая в зелени окраина белостенного, в масть самим берёзам, села, индюк решил воспользоваться ситуацией. Под нарастающий шум двигателя и вопреки гортанно-песенному призыву Высоцкого: «Чуть помедленнее, кони!» посмотрел на раздражающий цвет директорского пиджака и осторожненько заглянул проворным клювом в его торчащий из-за сиденья раскрытый боковой карман. Несколько мгновений, и что-то там шевельнулось, затем с лёгким постаныванием покатилось по пульсирующему горлу притаившейся за директорской спиной птицы. А едва она сделала последний шумный проглот, как тот испуганно обернулся и со страху вперился взглядом в некрасиво-мясистый «рог» на лбу индюка. его маленькие мозговые извилины точно вскипели тревожным сигналом: мол, ничего хорошего от такой встречи не жди. И эти индюшиные кожистые «кораллы» начали резко увеличиваться в размерах, как будто вновь наступал момент полового возбуждения Гоб-блера. Он молниеносно вскинул ставшую небывало грозного вида голову и схватил директора клювом за мясистую мочку уха. Тот в испуге откинулся от спинки сиденья чуть ли не к лобовому стеклу резко затормозившего «джипа», успев лишь крикнуть водителю:
