– Вот и пошли быстрее, а то не стану «спасать» больше вооще, – немного успокоившись, нахлобучил на свои карие глаза бейсболку дымчатого цвета и начал даже шутить Серик.
По дороге к автостоянке дотошный ветврач спросил у него:
– А зачем ты к своей «аудюхе» кинулся уже с утра… Собирался куда ехать?
– Как «зачем»? Я ж вчера, после нашей пятничной «вечери», добирался домой на тролле. Мой «мотор» оставался здесь один, вот и решил наведать.
– Тьфу ты! Я уже и запамятовал эту нашу традиционную сходку… Видать, старею… или перебрал вчерась спиртяшки малость? – почти елейным голосочком попытался выведать причину своей забывчивости ветврач.
– Да, кайфово посидели… Даже вроде бы немного «разведухи» не допили, хоть бы никто не увидел…
– Не надо, пужливый ты мой, так обильно этот чистейшей слезы продукт водой разбавлять… Тогда ж остатку никакого не будет.
Подошли они к нежно-зеленой легковушке с большим пятиколечником на торце капота, когда его уже начали ласкать пробивающиеся сквозь окно лучи субботнего солнца. Огляделись – тихо, как в тщательно вымытой после опытов колбе. Молча переглянулись. И едва ветврач, повернувшись к Серику, хотел уже заставить его самого произвести этот «писк», как он проявил себя сам. Сначала так тихо, словно украдкой, а потом всё громче, протяжнее и пронзительнее. Завороженный этим необычным звуком, лаборант даже открыл зачем-то капот машины и стал осматривать там ременную передачу. А ветврач, не будучи её хозяином, лишь безразлично поправил очки и устремил свой взор поверх кузова. Писк прекратился так же внезапно, как и появился.
– Семёныч, а прики-и-инь, – зашептал под капотом лаборант. – Я только дотронулся до защитного днища, как он замолк. Может, это птенчик какой тут завёлся? Так запустить бы сейчас движок и… как ветром сдует.
Еле удерживаясь от громкого смеха, ветврач лишь вспрыснул в кулак и задумчиво пробормотал:
– Ну и лабор ты, Серик… За что только тебе зряплату-то дают, ежели думаешь, что всего за сутки в твоей отдыхающей машине может птенчик завестись?
И в тот же миг, как будто в подтверждение его слов, вновь что-то запищало. Но уже ближе к устремленному вверх взгляду Семёныча. «Ровно жалоба какая-то голосочек подает… и неужто она даже по моей части будет?» – подумал он. И велел всё ещё стоящему у радиатора машины её хозяину настежь открыть въездные ворота. Солнечный свет мигом озарил пропахший разноликой жизнью автобокс. Ветврач поднялся на стремянку, присмотрелся к опять замолчавшей у потолка точке и заметил шевельнувшийся серый комочек. Прикоснулся к нему мягким кончиком тополиной веточки, и тут же раздался уже знакомый для них призыв:
