-Ведь после этого пошла моя жизнь по лезвию ножа, — закрутил вдруг витиевато фразу Степан, изливая свою душу командиру.— Не один комиссар уже пожалел на том свете, что встретился со мной. Я обиды не прощаю,— сказав так, Криволапов прищурил глаза, отливавшие в этот момент стальным отблеском, и посмотрел в глубину окна как, будто бы там, за окном, стояла глубокая ночь, и он кого-то там высматривал, готовясь к схватке. Но через несколько секунд он встряхнул своей чубастой головой, как бы отмахиваясь от наваждения и быстро меняясь в настроении, подарил Францу свою веселую, обаятельную улыбку, показав ему свои крепкие здоровые тридцать два зуба.
-Давайте вот здесь, разложим полянку, господин майор. Прямо в купе, — предложил, он. — Не откажите новоиспеченному унтер-офицеру. Отдохнем по-человечески, поговорим по душам, выпьем по чарочке, раз выпал нам такой фарт от судьбы и вы меня приютили в своем купе. Дорога ведь дальняя. Я запасливый, у меня все с собой есть. Да же самогон. Чистейший первач. Перед отъездом на рынке выменял на свои поношенные сапоги, мне к форме ботинки положили. Не первач — божья роса. — Глаза Степана горели лихорадочным блеском, в предвкушении приятного сабантуя. — Вот смотрите, — и он суетливо полез вниз за вещевым ранцем.
— Соглашайся Франц, сержант дело говорит, — вдруг заговорил мозговой передатчик голосом Клауса. — Степан твой друг, и его одного оставлять нельзя. Держитесь вместе. Свою чопорность задвинь подальше майор, здесь она неуместна.
-Хорошо Степан, — вдруг согласился майор Ольбрихт, — обедаем здесь. Накрывай, как ты сказал, свою поляну.
-Вот эта команда! Вот это командир! — Шумно хлопнул ладонями от удовольствия Степан и потер их в предвкушении обильного чревоугодия. — Айн момент, гер майор. Вы еще узнаете, на что способен Степан Криволапов.
-Подожди Степан выкладывать свои продукты, — остановил его Франц. — Они еще пригодятся тебе. Возьми угощение от командира корпуса. Достань мой чемодан.
Щелкнули замки и Одьбрихт, под удивленные взгляды Криволапова, выложил на стол деликатесы военной Европы: от испанских оливок и салями, до французского коньяка.
-Зер гут, зер гут, господин майор, — заглядывая через плечо офицера, восхищался продуктами Степан. — Вот это Европа, я вам скажу. Вот эта фарт. — У Степана засосало под ложечкой от запаха свиного балыка, и появилось легкое головокружение от вида баночки голландских шпрот.
Выделяемый поджелудочный сок немедленно затребовал, пиши для переработки.
