Ушел адмирал Развозов, и его место занял наглый и глупый комиссар матрос Измайлов[35]. Он просто третировал своего помощника, «товарища Ружека», несмотря на то что последний всячески перед ним заискивал и лебезил.
Теперь флот катился вниз еще быстрее и был уже на грани полного развала… Матросы, пользуясь безнаказанностью, бежали с него, когда только хотели. На некоторых судах оставалось всего по несколько человек, да и те упорно ничего не хотели делать.
Что касается офицерства, то оно сильно изменилось к худшему. Далеко не все из него сохраняли свое достоинство. Несмотря на его тяжелое положение, на берегу сплошь и рядом происходили кутежи и скандалы. Совсем молодые офицеры старались спихнуть при помощи команды своих начальников, чтобы самим занять их места. Было даже три случая, когда офицеры скрылись с солидными казенными суммами. Стало ясно, что без сдерживающих начал и офицерство не может держаться и падает все ниже и ниже.
Вслед за вице-адмиралом Развозовым ушел и вице-адмирал М.К. Бахирев, а с ним – его популярный начальник штаба капитан 1-го ранга М.А. Беренс и много еще других офицеров. Души флота не стало…
29 января 1918 года Совет Народных Комиссаров объявил его демобилизацию и издал декрет об организации нового, «красного флота», уже не под Андреевским, а под красным флагом. Декрет начинался так: «Российский флот, как и армия, приведены преступлениями царского и буржуазных режимов и тяжелой войной в состояние полной разрухи, а потому флот, существовавший на основании всеобщей воинской повинности царских законов, объявляется распущенным и организуется социалистический, рабоче-крестьянский флот…»
«Преступлениями царского режима!» Какая специфическая клевета, жгучая ненависть и циничный подлог проглядывают в этих словах! Дай Бог, чтобы любой флот так рос и развивался, как русский царский флот в последние годы перед революцией. Никогда он не достигал еще такой силы, такой подготовки личного состава, такого оборудования своих позиций. Все было доведено почти до совершенства. Когда началась война, мы обладали лишь горсточкой устаревших кораблей да несколькими мелкими батареями на побережье. И вот через самый короткий промежуток лет, лет самой тяжелой войны, которую когда-либо вела Россия, флот имел уже и современные линейные корабли, и быстроходнейшие в мире эскадренные миноносцы, и новейшие подлодки; имел и целый ряд батарей самого крупного калибра на побережье заливов. Он рос не по годам, а по месяцам и дням: то в его строй входил какой-нибудь дредноут, то – какой-нибудь «новик», то – подлодка… Каким усиленным темпом и как планомерно шло созидание морской силы, показывает хотя бы то, что заводы, заваленные работой, все же в 1917 году должны были сдать два линейных крейсера типа «Кинбурн» и два крейсера типа «Светлана». Возможность такого усиления отняла у нас только революция. Флот был силен своим духом, становился сильным и своей материальной частью. Учитывая это, враг не смел соваться в наши воды, а когда только два раза сунулся, жестоко поплатился за свои попытки…
