— Найдешь, конечно, — кивнул я. — Ищи, я подожду. Штаны только береги, у тебя они последние.
— Я найду! Пообещай, что не тронешь монахов!
— Армон, я еле дышу. Даже, если захочу, то не смогу провести ритуал, — я хмыкнул, отворачиваясь. Чувствовал я себя действительно паршиво, даже очень паршиво. И чем быстрее напарник свалит, тем быстрее я смогу перерезать кому-нибудь горло за порцию дармовой силы.
— Лекс, обещай, — прорычал напарник. — Обещай, что никого не убьешь до утра.
— Да обещаю, — я раздраженно мотнул головой и покачнулся. — Лучше помоги мне дойти. Я так и знал, что первым делом ты начнешь читать мне морали!
— Зато тебя не поджарили, — хмыкнул Армон, слегка успокоившись, и подставил мне плечо. — Кстати, не помню, чтобы услышал от тебя слова горячей благодарности.
— Обойдешься, — проворчал я, с трудом переставляя ноги. — Мог бы и поторопиться, меня знатно отделали, пока ты собрался. Не мог подобрать подходящую к туфелькам ленточку?
— Не мог найти способ тебя вытащить! — Армон ногой заколотил в створку двери. И быстро посмотрел на Одри. — Если бы не она, то боюсь, твою шкуру все-таки поджарили бы.
— Ее иллюзия поплыла слишком быстро, — презрительно фыркнул я. — К тому же ни один богатей не является за пленником лично. Вам просто повезло, что стражи оказались непроходимыми тупицами!
— В другой раз оставим тебя в застенках!
Одри фыркнула и окинула меня злым взглядом. Армон примирительно улыбнулся.
— Это он таким образом говорит спасибо.
— Да? А похоже, что просто издевается!
— Что вам угодно?
Перепалку прервало появление монаха. Он подозрительно осмотрел нас в окошко на двери.
— Нам нужна помощь и приют, жрец, — Армон вежливо опустил голову.
— Это древнее пристанище, путник. Мы не можем отказать ищущему в помощи. Заходите. Мы дадим вам приют и пищу.
— Очень глупые принципы, — пробормотал я, но почти неслышно. Все-таки я не зря выбрал эту точку выхода. Этот монастырь не прославлял Богиню Равновесия, и его адепты молились другим богам. Тех, что ушли в Вечность, канули в неизвестность и почитаются теперь лишь темными и жуткими ночами, когда люди перестают верить в Богиню. Вера в этих древних богов живет в тайных уголках человеческих душ, вера в тысячелетние сущности, некогда управляющие мирозданием. Боги света и тьмы, сотворения и смерти.
— У вас есть целитель? — с надеждой спросил Армон. — Мой друг ранен.
— Все в руках богов — жизнь и смерть, — монах покачал головой. — У нас нет целителя.
