— Ты говорила, что слышала голоса и песнопения, где это было?
— Не помню, чтобы мы с вами переходили на ты! — возмутилась девушка, но я лишь отмахнулся. И она сдалась: — Я слышала их здесь, на втором этаже. Тут располагаются спальни. На первом — общие комнаты и помещения для прислуги.
— И что это были за песни? Какие слова?
— Я не разобрала, — она поджала губы.
— Но хоть на что это похоже? Молитвы? Заклинания? Что?
— Колыбельная, — задумчиво протянула она. — Это было похоже на колыбельную. И в ту ночь, когда пропал Дориан, я тоже ее слышала. Колыбельная. И голос такой… Нежный.
— Певунья? — обернулся ко мне Армон и оскалился. Мы уже сталкивались с такими особами, пару лет назад, и повторения не хотелось. Песня певуньи способна усыпить любого.
— Возможно, — задумчиво протянула Одрианна, — и как я сама не догадалась? Ведь каждый раз, когда я слышала песню, я начинала зевать и засыпала, едва упав на постель!
— Вы знаете о Певуньях? — удивился Армон.
— Ну да.
— Одри, — вкрадчиво начал я. — А кем вам приходится Толстяк Гнидос? А?
— Меня зовут Одрианна! И прошу не сокращать!
— Так все же, Одри?
— Дядюшкой, — смутилась она.
— Воспитанница Гнидоса, иллюзион, — кисло резюмировал я. — Я так и знал, что не стоит с вами связываться!
— И кстати, вам не сойдет с рук, что вы пытались меня задушить! — вспомнила она и потерла шею с лиловыми синяками. — Я все расскажу дяде!
— Да рассказывайте вы хоть императору! Можете накатать официальную жалобу, пусть они тоже посмеются! А потом тихо упекут вас в подвалы Круга, а в доме устроят засаду, ожидая возвращения вашего дружка!
— Что вы такое говорите? — она снова побелела. — Вы пытаетесь меня запугать?
— К сожалению, нет. — Армон оглянулся, но второго кресла в комнате не было, и он остался стоять. — Порталы на Изнанку запрещены. Как и любые ритуалы, способные привлечь демонов с той стороны. Это очень опасно, Одрианна. Неужели вы не знаете?
— Но я ни в чем не виновата!
— Ловцы не станут разбираться. Если они увидят то, что видел Лекс, то… Скорее всего, вам не сможет помочь никто.
— О, Богиня… — прошептала она.
Я напряженно размышлял, пальцами выстукивая на подлокотнике дробь. И чем больше думал, тем яснее понимал, что мы влипли.
— Лекс, что с тобой? — напарник хорошо меня знал.
— Пошли вторые сутки после открытия портала, — я сделал в голове быстрый расчет. — Вторые сутки… вот же гадство! Уходим, быстро!
— Да что случилось?
Я вскочил, с шумом втянул воздух из-за боли в ноге и торопливо кинул в мешок свои ритуальные предметы. Рубашку скомкал и засунул туда же, сдул с ладони белую пыль. Пентаграмма вспыхнула и растворилась.
