Она даже не помнит даты своего дня рождения. Она ничего толком не знает о своём женихе. И даже о себе ничего не знает. А он о ней — всё. Кто бы ни сканировал её и не закрывал ей память — ясно, что ему уже обо всём доложили. Все её прегрешения, все её недостатки — всё, о чем она не помнит. Всё, что не соответствует чертовой горианской морали. И, разумеется, центарианской, которая наверняка ещё строже.
Кто она для него после этого? Нечто среднее между полоумной и слабоумной? В прошлый раз она всего лишь сказала ему «нет» — и на следующий день оказалась преступницей. А теперь… если ему что-то придётся не по душе на этот раз — чем закончится эта помолвка?
Ариадна не заметила, как рыдания начали душить её, и тут общее состояние в целом резко ухудшилось. Помимо душевной боли, она ощутила сильную физическую: голова стала раскалываться, а тело словно онемело. Сообразив, что не может пошевелиться, она ощутила панику и хотела позвать на помощь, но и губы не слушались. «Помогите», — прошептала она вместо крика, даже не зная, к кому обращается. Но она никого не знала на этом корабле, кроме Сезара, и невольно подумала о нём.
* * *
Странное, но сладкое пробуждение — словно весь мир мягко покачивался в приятном ритме, и всё тело в тепле, а ноздри щекочет экзотический пряный аромат, и её щека прижимается к чему-то горячему… к чьей-то руке. Вздрогнув всем телом, она резко подняла голову и шумно втянула в себя воздух от испуга: его лицо оказалось совсем рядом. Он держал её в объятиях… сидя на её постели, а она лежала на его коленях, прижимаясь щекой к плечу.
Резко отстранившись, Ариадна кубарем скатилась с кровати и отступила на шаг.
— Я полечил немного. Что-нибудь помнишь? — негромко спросил он, никак не реагируя на её поведение. Ариадна сглотнула, честно попытавшись восстановить в памяти хоть что-то. Как он оказался в её комнате, как сканировал — но она не помнила ничего. На глаза навернулись слёзы. Последнее, что сохранилось в её памяти — чувство унижения и головная боль. Почувствовав, что вот-вот зарыдает на его глазах, она молча покачала головой и закрыла рот рукой.
— Иди сюда.
— Не пойду, — вырвалось у неё, когда Сезар уверенно подал ей руку. Слишком уверенно. С какой стати она должна обниматься с ним, едва знакомым человеком? Они оба знают, что эта помолвка — фарс, и он её презирает. Так пусть знает хотя бы, что она не какая-то там послушная горианка.
— Тебя наказать?
Ариадна невольно округлила глаза, ошеломлённо уставившись на него. Вопрос прозвучал настолько буднично, настолько безэмоционально, что она моментально поверила: вот так же буднично он сейчас её и выпорет.
