И, несмотря на то, что Дейке все еще опасался быть наказанным за недружелюбное отношение к эс-Никке, он воспрял духом.
Пока они ждали результатов теста, Сезар не проронил ни слова, и Дейке пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы думать о чем-то другом и не давать воли нервам. Но каждую секунду его мысль снова и снова возвращалась к Лиске. Что, если он делает страшную ошибку? Что, если он привлекает ее в качестве жениха еще меньше, чем доктор? Что, если она возненавидит его за это?
И все же, как Дейке не держался, он все же слегка вздрогнул, когда Лаэлия ворвалась в зал, держа коммуникатор перед собой, словно щит:
— Шестьдесят пять процентов, Величайший. Шестьдесят пять с половиной даже, — выпалила она, запыхавшись, и замерла на месте, не дойдя до мужчин пяти шагов, тяжело дыша и очень испуганно глядя на Сезара. Дейке на ее месте тоже был бы напуган, да и на своем сильно нервничал. Шестьдесят пять процентов — смешной результат, фактически это означало слабую совместимость, хотя и больше, чем у Виера.
Он осмелился заглянуть в глаза Сезару, и тот тяжело вздохнул, прикрыв глаза.
— Я хочу поговорить с Виером эс-Никке, и потом приму окончательное решение. Вы свободны пока, Дейке. Лаэлия, я вами очень недоволен, — добавил Величайший, слегка возвысив голос. — Если бы вы додумались сразу проверить эс-Хэште, этой проблемы сейчас бы не возникло.
Дейке поклонился и направился к выходу мимо Лаэлии, буквально примерзшей к тому месту, где она стояла. На нее было жалко смотреть, но сочувствовать ей у него не было никакого желания.
Лиска.
В саду было очень тихо. В перерыве между занятиями Лиска завалилась на траву в теньке с тремя горианскими фруктами, похожими на яблоки, названия которых никак не могла запомнить. Она молча смотрела в небо, не двигая даже пальцем. Эту привычку она переняла у Меркеса. Раньше ей бы в голову не пришло так проводить свободное время, она бы читала или смотрела что-нибудь, но теперь ее мозг был настолько перегружен занятиями, что в часы отдыха хотелось только наблюдать за облаками и не шевелиться.
— Выглядишь слегка потрепанной, — заметил Меркес, падая рядом. У него тоже был небольшой перерыв, и он прилетел домой на обед.
— Сам ты потрепанный, — с улыбкой огрызнулась она, думая о том, что даже не заметила, как Меркес фактически стал ей настоящим младшим братом — вечно задирающимся, слегка вредным, но в целом милым. Они надолго замолчали, наблюдая за облаками, и ей даже нравилось лежать рядом с ним, чувствуя тепло, исходящее от его большого, еще немного неуклюжего тела.
