Ни те два года, что мы жили так счастливо, ни верность, которую я тебе хранила, когда ты был беден, а я мыла посуду, все это, понятно, в счет не идет. Неужели ты, дурачок, думаешь, что сейчас впервые за мной стали ухаживать? Неужели ты не знаешь, что когда я зимой, без перчаток, с тремя франками шла на рынок, на каждом перекрестке кто-нибудь непременно предлагал мне безбедное счастливое существование, платья, выезды – словом, все то, чего мне хотелось? Неужели ты думаешь, что если бы я намеревалась тебе изменить, мне нужно было ждать твоего отъезда? Я всегда умела за себя постоять, я хранила себя для тебя, даже когда дома у нас нечего было есть, а был только супчик для малыша, – и мы вместо обеда жались друг к другу, любуясь ласточками под застрехой. Забудь эти дни, забудь все и грязни меня. О боже, боже, как я несчастна!
(Рыдая, падает в кресло.)Жюльен(стоит неподвижно. Вид у него глупый; бормочет). Прости меня, Коломба.
Коломба(сквозь слезы). Прости, легко сказать, прости… Уже поздно. Я знаю, ты веришь любому, только не мне.
Жюльен. Я хочу тебе верить.
Коломба(сквозь слезы, равнодушным тоном). А письмо подписано?
Жюльен. Да.
Коломба. Назови мне имя этой дряни. Ох, если я ее поймаю, ее шиньону не поздоровится.
Жюльен. Мне писал мужчина.
Коломба(задумалась на мгновение, потом восклицает). Знаю, кто это! О подлец! Жалкий идиот! Неужели ты не понимаешь, что этот грязный тип написал тебе, чтобы мне отомстить, он делал мне грязные предложения, а я поставила его на место!
Жюльен(подскакивает от неожиданности). Кто делал грязные предложения? Кто? Сейчас же назови его имя! Я требую!
Коломба. Нет. Сначала ты скажи его имя, тогда я увижу, он написал или нет. Назови мне только первую букву, и я угадаю. Начинается на «П», верно?
Жюльен. Нет.
Коломба. Тогда значит, на «Р». Это он, он, я теперь точно знаю, писал этот противный верзила!
Жюльен. Ни на «П», ни на «Р».
Коломба(растерянно). Но ведь не на «В»? Он способен на все, особенно если женщина ему откажет, но слать письма ее мужу – нет!
Жюльен. Ни на «П», ни на «Р», ни на «В». Значит, существует трое мужчин, которые могли мне писать?
Коломба. Не трое, а все подряд, мой козленочек! Все, которых хлопаешь по рукам, когда они в коридоре пытаются обнять тебя за талию; все, которым смеешься прямо в лицо, когда они шепчут тебе на ухо разные гадости, уверяют, что страстно тебя хотят. Все мужчины подряд! Неужели ты воображаешь, что они могут оставить в покое молодую женщину, если она одна и к тому же хорошенькая?
