Многие леса переведены в первую группу, то есть как имеющие особое, водоохранное значение. Это хорошо. Покушаются на пригородные леса. Лесозаготовители сняли фильм, доказывающий, что эти рубки безвредны и даже необходимы… Убрать лес вокруг промышленных городов или хотя бы ослабить — преступление!
Есть леса, которые нуждаются в особо бережном отношении в силу их особой ценности. Сюда относятся Припышминские боры, которые являются важным заслоном на юго-востоке Свердловской области от суховеев Средней Азии. По примеру комсомольцев Сибири необходимо взять под защиту все кедровые рощи вблизи населенных пунктов и тщательно их охранять. Чудо-дерево кедр! Высчитано: если бы собирать все кедровые орешки, они прибавили бы полмиллиона тонн масла. «Перепись» сибирского кедра на европейском севере страны проделали биологи Коми филиала Академии наук СССР, на учет взяты все кедровники. Кедру грозит опасность. Он «уходит» все дальше от обжитых, густо населенных районов, но человек преследует его по пятам. Правильно сделал горсовет Нижней Салды, включив кедровую рощу в зеленый массив города и приняв все меры к ее охране.
Приведем и такую деталь. Задумала Свердловская киностудия снять фильм «Туристскими тропами» — о бажовских местах. Написали сценарий. Режиссер съездил в Полевское, вернулся и заявил: «Там нечего снимать». Как нечего? Почему?! Может, режиссер и перехватил в своей оценке состояния природы в Полевском и соседнем с ним Сысертском районе, где прошли раннее детство и юность Бажова, но ведь факт: оголился, торчит, как неприкаянный, Марков камень. А ведь еще в предвоенные годы вокруг него шумел океан хвойного леса, и сам камень был укрыт сосняком.
Удивительно все-таки, с какой легкой душой мы иной раз истребляем, сводим лес! Может быть, это своеобразный атавизм, который историк В. Ключевский объясняет следующим образом:
«Несмотря на все такие услуги, лес всегда был тяжел для русского человека. В старое время, когда его было слишком много, он своей чащей прерывал пути-дороги, назойливыми зарослями оспаривал с трудом расчищенные луг и поле, медведем и волком грозил самому и домашнему скоту. По лесам свивались и гнезда разбоя. Тяжелая работа топором и огнивом, какою заводилось лесное хлебопашество на пали, расчищенной из-под срубленного и спаленного леса, утомляла, досаждала. Этим можно объяснить недружелюбное или небрежное отношение русского человека к лесу…»
Старики свидетельствуют: на Чермозском заводе, что на Каме, была придумана такая игра: выбирали сосну, вокруг нее подпиливали другие сосны так, чтоб, падая они наваливались на нее шатром, а после кому-то, кто посмелее да бесшабашнее, предлагалось войти внутрь и подпилить сосну-опору; а когда все обрушится, успеть выбежать, чтоб не быть задавленным. Игра для храбрых. Леса было много.
