Стихло около полуночи. Утром я вышел и замер на пороге. Ослепительно яркое всходило солнце и… стужа! Как зимой, впору заклацать зубами. Это в мае-то! Все вокруг преобразилось неузнаваемо. Исчезла зелень, на всем лежал однообразный унылый коричнево-серый цвет, цвет песка, пыли. У стен пыль лежала толстыми ровными рядками, и, наоборот, многие открытые места оголились — ветер сорвал и унес почвенный покров.
— Издалека принесло, — сказал кто-то из местных жителей, захватив пригоршню песка и медленно пропуская его между пальцами. — А куда улетела наша земля?
Беда. Беда для земледельца — для всех.
Не раз примечали: пыль из Сахары обнаруживалась на крышах домов в Югославии, на дальних-дальних островах Тихого океана.
Спустя годы читаю «Особый район Китая», воспоминания коммуниста Петра Парфеновича Владимирова:
«Желтые лёссовые бури сезонно проносятся над Восточным Китаем. Эти бури набирают силу в Гоби…
…Уже второй день завывает ветер. Полдень, а на улице сумрак. В нескольких метрах ничего не видно — плотная завеса из пыли. Пыль не только местная, лессовая… Мы в марлевых масках. Пыль забивает легкие, глаза. Запорошены пылью пещеры, комнаты в базовом домике. Пыль, пыль…»
И снова:
«Пылевая буря: сумерки в полдень. Свирепствует ветер из Гоби. В воздухе лёсс. Не видно солнца…»
И еще через несколько страниц:
«Перед пылевой бурей, когда небо еще голубое, верблюды вдруг укладываются спиной к ветру. А через полчаса все заволакивает пыль.
Пыль повсюду. Нет уголка, где бы она не вилась и не оседала. Она на губах, в горле, в пище. От нее не спасает даже марлевая маска. После бури лёсс долго держится в воздухе».
Пржевальский, путешествуя по Джунгарии, отмечал, что в апреле он насчитал десять песчаных бурь, в мае — семь. Весна в тех местах — время песчаных бурь.
…Этот враг — эрозия почв. Горожанам он, пожалуй, заметен менее других (в городе все свободные пространства под асфальтом или брусчаткой), но он — едва ли не самый страшный, самый безжалостный, ибо пожирает, сводит на нет самое главное, на чем держится жизнь: плодородие почв.
Почва — наша кормилица. Именно она взращивает на потребу нам плоды земли. Она набивает наши закрома зерном, дарует корм скоту, стремясь широко и полновесно отблагодарить земледельца за его труд. Но она может и перестать это делать.
Эрозия превратила когда-то цветущие области Африки в пустыню Сахару, заставила обезлюдеть многие обширные районы Средней Азии, Аравийского полуострова, Северной Америки, Австралии.
