— Евгений Иванович, вас все боятся, — защебетала Алька, забираясь на заднее сиденье. — Абсолютно все. Даже тетя Тамара. Как только увидит вас, сразу синеет и говорит, я в другой раз зайду. А я вот нисколечко. Тимка может подтвердить.
Дед поглядел на Тимку. Тимка посмотрел на деда, вздохнул и подумал: «За что я только люблю тебя, Алька?»
— Такая скучища сидеть дома, когда все в лагере, — продолжала щебетать Алька, — Ларка тоже в лагере. Не знаете Ларку? К ней еще дядя приезжал из Калининграда.
— Мадемуазель, — сказал дед и добавил многозначительно: — Вы же не хотите, чтобы я посинел, как тетя Тамара?
— Нет, — подтвердила Алька и сделала печальную мину.
— Тогда не отвлекайте меня от дороги. Иначе первый же столб — наш…
Наконец-то в машине стало тихо.
Тимка смотрел на красивое Алькино лицо и думал о превратностях любви. А дед сказал через какое-то время:
— Мы,мужчины, иногда совершаем ошибку, доверяя нашим чувствам. Да.
Тимка покраснел.
Но вот город кончился. Дед приосанился и добавил газу. Впереди было пустынное шоссе. Точнее, почти пустынное. Скользила нанизанная на липкую асфальтовую струну оранжевая бусинка-автомобиль далеко-далеко впереди. И все.
Дед строго глядел на ускользавшую под капот дорогу — он к ней относился снисходительно, но с уважением.
— Как автомобилист со стажем, — сказал дед, — замечу, что профессионала от любителя отличает такое ценное качество, как хладнокровие. Дорога не любит ухарей. Знавал я их множество, и все они закончили печально.
— Правильно, — вставила Алька, — дорожные правила для того и пишутся, чтоб их соблюдать. Вот у нас в классе тоже есть правила…
Но дед не дал ей развить мысль.
— Но когда я вижу, молодые люди, впереди самоуверенного зануду, — проговорил дед, — который полагает, что ему позволено битый час мозолить мне глаза и пылить в лицо, я прибавляю скорость.
Впереди, как и час назад, двигалась оранжевая точка. То ныряла в ложбины, надолго исчезая, то вновь неожиданно вспыхивала на вечернем солнце.
— Если не умеешь ездить, сиди дома, — проворчал дед. — Между прочим, — обращаясь к Альке, сказал он, — я бы вам посоветовал заняться бутербродом. Запах сыра и колбасы помогает мне сосредотачиваться.
— Да, — подтвердил Тимка. — Дед лучше врубается в дорожную ситуацию, если рядом жуют. А мы сейчас идем на сложный обгон…
— Обгон… — дед презрительно хмыкнул. — Какой это обгон… Так, разминка в начале пути. Сейчас я эту оранжевую жестянку сделаю за… полчаса.
