Несмотря на тяжесть мешка, дети почти бегом спешили домой. Они мечтали уже о том, как маменька испечет им из муки хлеб и с каким аппетитом они будут есть его. Наконец, выбившись из сил, мальчик опустил мешок на скамью, стоявшую перед ближайшим домом, чтобы отдохнуть.
— Дай мне мешок, — сказала девочка, — теперь моя очередь нести.
— Нет, я сам донесу, — отвечал мальчик, запыхавшись.
Но в это самое время незнакомец сильною рукою схватил мешок и без малейшего усилия взбросил его себе на плечи.
— Вы замараетесь мукой, — сказал мальчик, который, может быть, боялся, чтобы незнакомец не ушел с мешком. — Вы замараетесь; оставьте, я сам снесу.
— Ничего, ничего, услуга за услугу: вы покажите мне, где живет корабельный мастер, а я донесу вам мешок; ну, вперед!
Дети пошли вперед, но мальчик не переставал искоса посматривать на мешок.
— Чьи вы дети? — спросил незнакомец, пройдя несколько шагов.
— Корабельного плотника Гаардена, — отвечал мальчик. — Он тоже работает у Блундвика.
— А тебя как зовут?
— Фридрихом.
— А сестру твою?
— Анной, — отвечала девочка.
— Ну, Бог даст, мы будем знакомы, — сказал незнакомец, погладив их по головке.
В это время они подошли к красивому домику из ярко–красного кирпича и с зелеными ставнями.
— Вот здесь живет мейстер Блундвик, — сказал Фридрих.
— А вы где живете? — спросил незнакомец.
Мальчик указал ему другой, простенький домик; незнакомец донес туда мешок, простился с детьми и потом вернулся к дому с зелеными ставнями. Минхер Блундвик, высокопочтенный корабельный мастер, объемистый, как сороковая бочка, сидел в своей рабочей комнате за столом, на котором лежали рисунки, чертежи, сметы и счеты.
По правую сторону, на особенно устроенной полке, стояла в симметрическом порядке полудюжина предлинных, но тоненьких трубок; возле них зажженная свеча в чистом серебряном подсвечнике и в глиняной кружке множество узеньких бумажек, фидибугов, для зажигания трубок. По левую сторону на столе находилась низенькая, почти круглая бутылка со светлым вином, стакан, вполовину опорожненный, селедка, приправленная луком, голландский сыр и белый хлеб. На невысокой скамеечке возле стула, на котором сидел хозяин, стояла фарфоровая чашка с ручками, служащая у голландцев плевательницей.
