— Помогите, помогите! — кричал Блундвик бычачьим голосом. — Снимите меня, а не то я сверну шею! Ай–ай–ай! Другая ступенька тоже трещит! Братцы! Неужели вам не жаль вашего мастера?
Двадцать сильных рук счастливо сняли толстяка с тоненькой жердочки и опустили его на твердую землю.
Блундвик вздохнул свободнее и отер крупный пот, выступивший на лбу его во время опасности.
— Мейстер, — сказал один из старшин, — вы, должно быть, еще более растолстели с тех пор, как мы кончили последний корабль. Тогда вы взбирались еще по этой лестнице.
— Или ваша лестница похудела, — сердито возразил Блундвик. — Вы, чего доброго, сами подпилили ее, чтобы я не мог видеть того, что вы там, наверху, наделали.
— Мейстер! — вскричал сверху звучный, громкий голос, — ты нас обидел, и мы требуем удовлетворения. Ты подозреваешь нас в бесчестной проделке, а потому я от имени всех моих товарищей требую, чтобы ты поднялся наверх.
— Ах ты, московский выскочка! Ты больно громко заговорил! — отвечал Блундвик.
— Я говорю дело! — возразил Михайлов. — Как хочешь, мейстер, а ты должен прийти сюда.
— Благодари Бога, что ты наверху, — вскричал Блундвик, — а не то я заставил бы тебя раскаяться в своей дерзости!
— Братцы, — сказал Михайлов, — мы должны оправдаться во что бы то ни стало, а потому принесите живее широкое, прочное кресло; мы усадим в него хозяина и на веревке встащим его наверх!
— Ура! — весело закричали плотники. — Спасибо Михайлову! Он вечно выпутается из затруднительного положения.
Даже сам минхер Блундвик одобрил предложение, которое немедленно было приведено в исполнение.
Осмотрев все наверху, корабельный мастер остался совершенно доволен и изъявил всем работникам свое удовольствие.
— Хозяин, — сказал ему Михайлов, — сегодня 11‑е июня.
— Знаю.
— А у нас, в России, 30‑е мая.
— Так что же?
— Это день моего рождения, — отвечал молодой человек.
— Ага! Поздравляю, поздравляю! — сказал Блундвик и хотел уже идти далее, но Михайлов остановил его.
— Я хочу просить тебя, мейстер… — сказал он.
— А, понимаю! Ты хочешь, вероятно, погулять сегодня; ну, изволь, изволь.
— Этого мало, мейстер. Я хочу просить тебя, чтобы ты освободил сегодня всех нас от работы.
Блундвик с крайним изумлением посмотрел на смелого просителя.
— Мейстер, — продолжал последний, — все скажут, что ты мне обязан тем, что мы так скоро кончили корпус корабля. Я обещал всем работникам, что если они кончат сегодня, ко дню моего рождения, то я угощу их на палубе. Это обещание произвело, как ты видишь, чудеса!
