– А вы случайно не чувствуете себя лучше, лорд Ла Вей? – рискнула спросить Элайза.
– Чувствую, миссис Фонтейн. Почему вы интересуетесь этим? Не тревожитесь ли вы о том, что я могу превратиться в одного из резвых, любящих ущипнуть прислугу за мягкое место лордов? – Ла Вей задал этот вопрос совершенно серьезно.
– Я и не знала, что есть такие господа, – отозвалась Элайза еще более мрачным тоном. – Но у меня отличные рефлексы, и я, если вы помните, бесстрашна. Так что нет, меня это не тревожит.
И хватит говорить на эту тему, раз уж она не флиртует, хотя флиртовать она умеет. Если во время рила один протягивает руку, другой за нее хватается. Так поступают вежливые люди.
– Да, конечно. Бесстрашная! Спасибо за то, что напомнили мне об этом, мадам Всезнайка.
«Вы – единственный, кто меня еще пугает. Во многих смыслах».
И так, вероятно, будет всегда.
Элайза опять испытала ту легкую, восхитительную дрожь от страха, которая возникает, когда идешь по черте, которую пересекать не следует.
Она уже и забыла, что человек может сделать более ярким каждое мгновение, напомнить о моменте обладания видом и запахом, не говоря уже о коже, нервных окончаниях и сердце, может с легкостью заставить твое сердце петь, как чертов жаворонок, или падать, как камень. Этот человек может соблазнить, просто поманив ее пальцем.
Он – принц.
Она – экономка.
Разумеется, это ничего не значит.
– И как вы нашли вкус чая из ивовой коры, лорд Ла Вей?
– Отвратительным. Но на корабле мне доводилось есть долгоносиков, запеченных в печенье, так что отвратительный вкус – это дело будущего.
– Видите ли, я связана сметой, в которой не оставлено места для долгоносиков, – съязвила Элайза.
– Какой стыд! На вкус они напоминают горчицу.
Она рассмеялась.
Ла Вей заморгал, как будто она бросила что-то сверкающее в его глаза, и вновь то же слегка встревоженное выражение промелькнуло на его лице. Резко отвернувшись, Филипп с беспокойством отошел на пару шагов назад.
– Я надеялся, что вы согласитесь помочь мне ответить на несколько писем. Из-за раны мне больно писать… – Он поднял руку. – А некоторые письма нельзя оставить без ответа. Более того, есть письма весьма срочные.
– Разумеется, я с радостью помогу вам.
– Вы можете писать по-английски, если так получится быстрее. Мои адресаты хорошо понимают этот язык.
Ла Вей левой рукой выдвинул из-за стола знакомый коричневый стул и, приподняв брови, указал на него кивком головы. Элайза со вздохом села. «Ах, коричневый стул, мой старый друг, мы снова встретились».
