– Это был настоящий рай на тарелке, миссис Фонтейн. Благодарю вас.
Лицо Элайзы медленно засветилось. От нее исходило сияние, как от… Как от мебели в кабинете!
Как он мог забыть простое удовольствие делать человека счастливым?
– Мне очень приятно, что пирог вам понравился, – серьезно сказала она, но в ее глазах приплясывали радостные огоньки.
– Я хочу, чтобы отныне мой день начинался так же, как сегодня, если только я не встаю до рассвета, – заговорил Филипп. – Пожалуй, за исключением такого яркого солнечного света. Быть может, более плавное появление света было бы предпочтительнее.
– Очень хорошо, милорд.
– Это все, – сказал Ла Вей и отвернулся к своим письмам, на которые он опять постарается заставить себя ответить. Скорее всего безрезультатно.
Но Элайза не двинулась с места, и он поднял голову, вопросительно приподняв брови.
– Лорд Ла Вей, – нерешительно начала она, – могу я задать еще один вопрос?
Он вздохнул.
– Я должен еще раз попросить вас экономить вопросы, миссис Фонтейн, поскольку мое терпение не безгранично.
Очередная пауза – экономка явно пытается сдержать себя.
– Я хотела бы переодеть лакеев в ливреи, – наконец промолвила она.
Лорд Ла Вей недоуменно смотрел на нее.
– В ливреи? – переспросил он.
– Да. – Ее спина стала еще прямее, словно она была деревом, готовящимся противостоять буре.
– В ливреи… – безучастно повторил Филипп. По его тону можно было предположить, что он дает ей последний шанс извиниться за грубое оскорбление, прежде чем вызовет ее на дуэль.
– В ливреи.
Ла Вей ошеломленно молчал.
– А что дальше? Вы попросите привести к ним девок и обеспечить их спиртным? – наконец проговорил он.
– Нет, этого я не попрошу, – ответила Элайза.
– Господи, ну почему лакеи должны быть более нарядными? Они всего лишь выполняют свои обязанности – вот и все. Да мне едва ли нужны два лакея! Это же не корабль. И мы не собираемся отправляться в путешествие, когда нам понадобится целая команда прислуги.
– Люди, которые гордятся своей работой, будут лучше служить вам, а ливреи помогут им обрести эту гордость.
Его терпению пришел конец.
– Благодарю вас, миссис Фонтейн, никто не знает этого лучше, чем я. Я был первым помощником капитана на «Фортуне» и лично набирал команду. К тому же одному Богу известно, какую награду я получил за вещи, которые покупал для любов…
Последний слог остался непроизнесенным, но он так и запульсировал беззвучно в утреннем воздухе.
Последовала бесконечная неловкая пауза.
