– Ты соблюла ритуал, – сказал Томас. – Ты же вылила виски.
Горло у меня сжалось от невыплаканных слез. Папа покупает «Мармит», Нед закатывает вечеринку, а я следую инструкциям и соблюдаю ритуалы, так отчего же именно ко мне привязались тоннели во времени?
– Я не плакала на похоронах, – призналась я. Поминки проходили в деревенском пабе, где собрались друзья Грея, сплошь бороды и вельвет. Мы пили эль и ели киш, и люди рассказывали забавные случаи и не договаривали, потому что их душили слезы. Но я не плакала даже тогда. Я не заслужила слез. Впервые я заплакала только в октябре, когда Джейсон наконец ответил мне эсэмэской. Ну вот какой человек станет плакать из-за парня, а не по деду?
Я не сказала об этом Томасу.
– Все это просто лишено смысла, – сказала я.
Я растеряна. Вспомнив, как плавала с Джейсоном в канале и как это само по себе оказалось своеобразной любовью, я решила, что все в порядке: я снова вернулась к жизни, и она завораживает своим великолепием. Но сегодня утром я не сделала ничего особенного, только написала на грифельной доске, что нам нужна жидкость для мытья посуды, и на меня обрушилась черная дыра пустоты. Будто каждый раз, когда я думаю, что мне уже лучше, происходит что-то печальное, и хрупкое равновесие летит к чертям.
– А оно и не обязано иметь смысл, – возразил Томас.
Плечом к плечу, рука к руке и нога к ноге до самой пятки. У Томаса на пальце дыра. Такой чистюля, а носки вечно дырявые. Я вдруг подумала, что обязательно куплю ему новые носки.
Я повернула голову, а Томас уже глядел на меня.
– Спасибо тебе…
Меня перебил его поцелуй, неожиданный, короткий и сладкий. Несомненный, будто читаешь любимую книгу и вдруг увлекаешься, хотя уже знаешь, чем все закончилось.
Сегодня все иначе, чем прошлой ночью. Тогда были головокружительные, невероятные мгновения, прежде чем мы отпрянули друг от друга с любопытством. А сегодня его очки приплюснуты к моей скуле, и я чувствую тепло его испытующих губ своими. Мои руки вцепились в горловину его футболки и сминают ткань, подтягивая Томаса ближе. Мы стукаемся носами, лицами, подбородками, языки не знают, целоваться, говорить или все сразу, руки на лицах, руки повсюду, неуклюжие и новые.
Вдруг сад залил яркий свет, и раздался пронзительный сигнал. Таймер духовки распищался на всю деревню.
Мы отскочили в разные стороны, дико глядя друг на друга, и прищурились на кухонную иллюминацию.
Из окна свесился Нед. В кухне непонятно в честь чего горел полный свет.
