– Да, риск есть, – нехотя согласился Бадан. – Но такая овчинка стоит выделки, разве не так?
– Возможно, – не стал спорить Валдей. – Теперь второе. Серебряные рудники. Там ведь, если я не ошибаюсь, всем заправляют Сизый и Борг? Франя, – Валдей повернулся к мрачно слушающему его карманнику, – тебе довелось иметь с ними дела, что ты о них скажешь?
– Довелось! – поморщившись, словно он съел что-то кислое, кивнул Франя. – И скажу, что не хочу больше никогда иметь с ними ничего общего. Борг еще ладно, с ним кое-как можно договориться, но Сизый – это же полный псих! Он жрет глат чуть ли не мешками, весь посинел уже, оттого и кличка Сизый, и черепицу у него с крыши ветер сносит все больше и больше. А, судя по последним слухам, он совсем спятил. Там на рудниках такое творится... В общем, я бы туда не сунулся, даже если бы меня с головы до ног этим самым серебром осыпали. Гиблое место, крысиная нора. Еще хуже, чем болота.
– У тебя есть основания не доверять Фране, Бадан? – мягко поинтересовался Валдей.
Тот отрицательно покачал головой и нехотя признал:
– Нет. Но я не верю, что с этим нельзя разобраться.
– Ты будешь разбираться? Я своих людей на такое дело не дам.
Бадан пожал плечами.
– Могу и я.
– Вот и хорошо. А то как рассуждать, это мы все горазды. Теперь третье. Таш ведь представил нам свою подружку по всем правилам. А значит, она почти член «семьи», и по закону мы не имеем права решать ее судьбу, не спросив ее мнения, не так ли? Возможно, что она и не будет возражать против замужества, и тогда мы все тут просто зря сотрясаем воздух.
– И ты хочешь сказать, что Таш будет слушать свою подстилку? – недоверчиво хмыкнул Бадан.
Валдей повернулся к Ташу.
– Таш?
– Я не стану ей мешать, какое бы решение она ни приняла. – Таш встал из-за стола, чтобы сходить за Рил.
– Ага, а по дороге он вставит ей ума! – заметил Бадан.
Таш, терпение которого и так было на пределе, сделал движение по направлению к нему.
– Постой! – вмешался Самконг. – Не горячись, Таш, сядь, прошу тебя! Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что ты ведешь себя нечестно по отношению к «семье». К тому же, если я не ошибаюсь, Рил ведь ничего не знает, верно? Иначе она не проливала бы столько слез на плече у Пилы из-за убитых вандейцев.
Таш нехотя сел.
– Про князя я ей ничего не говорил. А про кровь знает.
– Вот и отлично. Франя, сходишь за ней? Я надеюсь, Франю никто не заподозрит в том, что он выступает на чьей-либо стороне?
Таких не нашлось, даже Бадану было нечего возразить. Для профессионального вора Франи слово честь не было пустым звуком при всей его нелюбви к благородным.
