Во-первых, его происхождение оставляло желать много лучшего, поскольку его матушка была из богатой, но простой семьи, бабка же вообще была вандейкой и тоже родовитостью не отличалась. Во-вторых, юный возраст опять же не добавлял ему привлекательности в глазах подданных. Но, как говориться, на безрыбье и Богер – рыба, как шутили поначалу в Олгене, и лучше все же плохонький, но родной князь, чем приглашенный из другой страны, хотя бы из той же Вандеи, где с наследниками проблем не было.
На церемонии коронации Богер перед всем народом возложил руку на красный кристалл, испокон веков использующийся в Ольрии для определения наличия в коронующемся княжеской крови. Тот слегка замерцал, подтверждая его права на престол, и под восторженные крики всего Олгена на юную черноволосую голову Богера возложили тяжелую золотую корону.
У него было ощущение, что его, не умеющего плавать, бросили на середину реки и сказали: плыви.
И он поплыл как смог.
Очень быстро пришло понимание того, что власть – дама капризная и ревнивая, которая не любит сантиментов, и все понятия о чести, добре и справедливости, которые были важны для юного солдата княжеской армии, каковым он являлся до этих пор, для князя есть непозволительная роскошь. Такая же, как искренность в общении с людьми, дружба, любовь и женитьба на любимой женщине. Он понял, что лучше сразу об этом забыть, чем оказаться преданным тем, кому доверял.
Богер приступил к управлению страной, и очень скоро все почувствовали, что у молодого князя по-настоящему железная рука. У него было три советника, к мнению которых он иногда прислушивался: военный министр Ратагон, министр финансов Каланиор и жрец Будиан, личный врач и маг. Все остальные министры должны были только как можно точнее исполнять его приказы, а свои мысли держать при себе, потому что они никого не интересовали. Никакого руководства собой юный Богер не терпел категорически, и те, кто пытался его навязать, обычно заканчивали свою жизнь в пыточных камерах, выкладывая между криками боли такие подробности своей и не только своей личной жизни, что князю оставалось только подписывать приказы о лишении дворянства и конфискации имущества, что, несомненно, способствовало как укреплению его авторитета, так и пополнению государственной казны.
Он всегда предпочитал полагаться только на себя и на себя же возлагать ответственность за принимаемые решения. Это рано развило в нем твердую волю, закалило ум и характер. Умение скрывать свои чувства пришло немного позднее, но и им он овладел в совершенстве.
