– Ладно, с этим ясно. А где он живет?
– Там же, где и я. В Закорючке.
– А в каком ухе у него серьга?
– В левом, маленькая серебряная, с зеленым камнем.
– А в честь чего он ее носит?
Лика задумалась.
– Не знаю. А в честь чего?
Парень засмеялся.
– Никто не знает. Я думал, может, он тебе сказал. Ладно, проходите. Только сразу предупреждаю, Самконг злой как собака, с самого утра на всех орет. – Он распахнул ворота, давая им пройти. Лику он, впрочем, задержал, чуть потянув за рукав.
– Детка, а Таш очень ревнивый? – спросил он ее шепотом.
– Как зверь! – в тон ему ответила Лика и сделала страшные глаза.
– Жаль!
Они пошли по дорожке, ведущей к особняку, стараясь не слишком озираться по сторонам. Это было непросто, потому что жизнь вокруг била ключом, народ шустро сновал туда-сюда, занимаясь самыми разнообразными делами, и наблюдать за всей этой суетой было попросту интересно.
Ни Лика, ни, тем более, Пила, не знали точно, в какой именно части дома находится предмет их поисков, а спрашивать побаивались, как вдруг Лика увидела старого знакомого.
– Эй, Вьюн! – крикнула она и замахала ему рукой.
– А, небесная дева! – весело отозвался он, подбегая к ней. – Ты чего здесь?
Лика коротко объяснила ситуацию и попросила проводить. Тот, конечно, согласился и, вертясь, как флюгер, и треща без умолку, повел в дом, но вскоре стало ясно, что можно было вполне обойтись без провожатого. Громкий рев Самконга разносился по всему особняку, перемежаемый время от времени забористой бранью. Пила рванулась на знакомый голос, как гончая на дичь, а Лика немного задержалась около двери, прощаясь с Вьюном.
За дверью неожиданно стало тихо. Несколько слуг бочком-бочком выскользнули из комнаты, облегченно выдыхая, как будто их там до этого по меньшей мере пытали. Лика собралась с духом и толкнула тяжелую, окованную медью, дверь. Зрелище, открывшееся ей, не столько порадовало, сколько напугало ее. Лежащий на широченной кровати, притихший Самконг нежно целовал руки Пилы и смотрел на нее потрясенными и преданными глазами. Пила сидела спиной, и ее глаз Лика не видела, но об их выражении догадывалась. Самконг наконец обратил на вошедшую внимание и просто расцвел в улыбке.
– Лика, солнышко, спасибо тебе, что пришла с ней!
Пила тоже обернулась, и во взгляде ее мелькнуло такое запредельное счастье, от которого Лике стало больно.
– Я не вернусь домой, Лика! Я останусь здесь.
Самконг снова начал целовать ее руки.
Лика подошла к ней и тоже поцеловала ее.
