— Говори уже, не тяни резину, — сказал он.
— Ах да! — будто очнулся Волков-Сухоруков. — И впрямь, чего мы просто так сидим и молчим? Дело есть дело. Это прежде всего. Вся штука в том, что в вашей клинике, Александр Анатольевич, скрывается опасный преступник
Он почему-то подмигнул мне своим желтым глазом, словно я-то и был этим опасным преступником, наконец-то пойманным Волковым-Сухоруковым.
— Ш-м… — неопределенно произнес я.
— Так в чем вопрос? — спросил Левонидзе. — Ты уже знаешь, кто это? Пойди и арестуй.
— В том-то и дело, что личность этого человека нам неизвестна, — отозвался следователь. — Мы даже не имеем представления — мужчина это или женщина. Сколько ему лет и как он выглядит.
— Забавно! — усмехнулся Георгий, — В мои времена в работе следователей было больше здравого смысла. А ты не ошибаешься, Вася?
— Нет, — вздохнул рыжеусый. — Рад бы ошибиться, но все следы ведут сюда, в клинику.
— Я лично изучал биографии каждого из наших пациентов, — сказал мой помощник. — Посторонний, случайный человек попасть в клинику просто не может. Тем более преступник
— Это преступник особый, который способен обмануть даже дьявола, — возразил Волков-Сухоруков, поглядев на меня.
Я продолжал молчать, поскольку сказать было пока что нечего. Зато Георгий разволновался не на шутку.
— Что за чертовщину ты несешь? — возмутился он. — Факты давай, факты! Какие преступления совершил этот человек, каким образом вы вышли на его след, при чем здесь клиника?
— Хорошо. Отвечу на все твои вопросы.
Волков-Сухоруков вновь начал раскуривать свою трубку.
И еще несколько минут молча пыхтел.
— Во-первых, он практически никогда не оставляет улик, — сказал наконец рыжеусый следователь. — Во-вторых, биография у него наверняка в полном порядке. Он может быть представителем любой профессии — писателем, ученым, артистом, военным. Но его вторая тайная жизнь — зеркальное отражение первой, только в негативе. Находка для психиатров, если можно так выразиться. Как раз по части Александра Анатольевича. Оборотень, словом.
— Самый натуральный? — насмешливо спросил Левонидзе.
— В переносном смысле, — поправился Волков-Сухоруков. Но тут же задумчиво добавил: — Хотя, впрочем… Чем черт не шутит в наше апокалипсическое время! Ну а в-третьих… В-третьих, он намеренно стремится попасть в клинику господина Тропенина.
— Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, — произнес я.
