Я снова почувствовала укол вины. Это мог быть первый День благодарения в моей жизни, в который я бы не страдала от громкого, нет, громогласного осуждения любых моих действий бабкой Джинни. Кроме того, за последние несколько месяцев мы пережили столько ужасов, что наверняка заслужили пару часов отдыха и беззаботного веселья. Я так хотела увидеть всех в сборе! Насладиться общением с теми, кого я люблю, прежде чем еще кого-то потеряю.
– Почему? – задала я риторический вопрос.
– Наша мать оказалась заточенной в аду, что напрочь лишило Айрис благодарственного настроя. А потом еще Сэм позвонил. Заявил, что решил провести праздник с родными в Огасте. Айрис наверху, и ее не вытащишь из комнаты ничем.
– Кстати, официальное название не ад, а геенна. Но мы вытащим бабушку оттуда.
– Ну, если это кому-то и удастся, то именно тебе, уверен.
Я заметила у Оливера на руке прямоугольный кусок пластыря.
– Ты поранился?
Оливер хмыкнул:
– Ага, порез крохотный. Ничего особенного.
– Ладно тебе! Надо бы тебе Эллен показаться.
– Обязательно, когда она вернется. Она с утра пораньше сорвалась. Видимо, на очередное собрание.
Общество анонимных алкоголиков. Что ж, побуду с дядей. Вытащив стул, я устроилась за столом. Оливер невесело усмехнулся.
– Что смешного?
– Просто забавно, – ответил он, пожав плечами. – Меня столько раз в жизни звали «ублюдком», что теперь забавно сознавать, что я действительно незаконнорожденный.
У него на глазах выступили слезы и начали скатываться по щекам. Оливер даже не пытался их стереть или скрыть.
– Мне теперь без надобности испытывать вину за то, что на мне род прервется по мужской линии.
Я уже не могла это выносить. Встала, обогнула стол и наклонилась, обнимая дядю. Оливер похлопал меня по спине:
– Спасибо, Конфетка.
Мой взгляд упал на карту.
– А крестиков-то еще больше, – констатировала я, отпуская Оливера и проводя пальцем по плотной бумаге.
– Увы! Адаму сегодня весь день работать. У нас уже есть все части тела, кроме головы.
Оливер постучал по столу ручкой.
– Утром в парке Форсайт какой-то парень во время пробежки споткнулся о ногу – в буквальном смысле слова. Напротив старой больницы Кэндлера.
Оливер показал точку чуть южнее Мэдисон-сквер.
– Другую ногу нашли на тротуаре у храма масонов Шотландского Устава.
Оливер насупился.
– Предплечье у собора Иоанна Крестителя.
Он слегка повернул карту.
– А ночью охранник увидел ступню – в картонной коробке на ступенях мэрии.
Для меня это было уже чересчур. Кровь мигом отлила от лица, и я едва не упала в обморок. Какое дурацкое выражение, подумала я, чувствуя, как мои колени подгибаются. И лишь абсурдность происходящего дала мне силу собраться и не рухнуть на пол.
