Сделала глубокий вдох.
– Что там, милый?
Мое сердце растаяло, когда он повернулся и поглядел на меня, как дитя. Улыбнулся мне, а потом моему животу.
– Эй, приятель, – произнес он, обращаясь к нашему сыну. Потом немного помолчал и добавил: – Все будет в порядке. Обязательно.
Питер кивнул. Его глаза сияли расплавленным серебром.
– Да. Будет, обязательно, – повторила я, освобождаясь от хватки Адама.
Я подошла к Питеру вплотную.
– Все будет чудесно, но сейчас надо отправляться домой.
– В какой из домов? – задумчиво спросил он, оглядев низкий горизонт Саванны, а затем вновь уставился куда-то поверх реки. – Мой настоящий дом там. Просто он расположен далековато. Мне наш маленький Колин все рассказал.
– Омела.
Четкая мысль сама всплыла из подсознания, разум не успел бы сформулировать ее. Я рефлекторно прижала руки к животу и на секунду узрела на горизонте то, что зачаровало моего мужа. Сверкающий портал, открывающийся в яркий зеленый мир, где всегда светит солнце и всегда царит лето. Лишенные магии ничего не заметили. Обескураженный Адам даже не догадывался, что перед нами раскрылась дверь в иное измерение – близкое и недостижимое одновременно. Однажды я видела этот мир, когда грань расширила свои пределы и смешала свою энергию с магией фейри, с той ее каплей, которая росла внутри меня.
Питер сполз вперед, и я едва не завопила, когда он наклонился. Но он удержался на парапете и не упал.
– Ты хочешь отправиться туда? – окликнула я Питера.
На сей раз он полностью сосредоточился на мне.
– Я хочу домой. Больше всего на свете, – признался он.
Его ответ пронзил меня насквозь. Он мечтал об этом – даже больше, чем желал бы увидеть рождение нашего сына и жить здесь, в Саванне, вместе со мной.
– Я могу тебе помочь, Питер, – прошептала я. – И ты вернешься домой. Ты же знаешь, что я и не на такое способна.
Упоение. Вот единственное слово, каким можно было описать выражение его лица.
– Но для этого тебе придется спуститься ко мне, Питер.
Да. Я могу помочь тебе, но тогда ты оставишь меня и собственного нерожденного сына.
Меня будто резало пополам ледяное лезвие, но я продолжала говорить:
– Иди ко мне, Питер…
Он встал, покачнулся, и я затаила дыхание. Но Питер просто балансировал на парапете. Наконец, он спрыгнул вниз, сгреб меня в охапку и попытался подбросить в воздух. Оперативники приготовились кинуться на него и оторвать от меня.
– Нет! – твердо произнесла я. – Мы в порядке.
Питер крепко и нежно обнимал меня. Зарылся лицом в мои волосы, затем принялся целовать мои губы, брови, щеки, совсем не обращая внимания на мои слезы. Я отрешилась от чувств и переключилась на автопилот. Говорят, от разрыва сердца, в буквальном смысле слова, не умирают, однако в тот миг я была уверена, что стану первой. Я сделаю то, что надо сейчас. А с эмоциями разберусь завтра.
