Я взяла мужа за руку. Питер смотрел на меня лишь мгновение, но в его глазах мелькнула нежность. Но заговорил священник, и все исчезло. Как бы я хотела еще хоть на секунду удержать Питера, вернуть его к себе! У меня мурашки побежали по позвоночнику и меня пронзила горькая мысль, а скорей даже предчувствие того, что между нами все кончено. Питер отвернулся от меня. Я понимала, что он не слушает священника. Его взгляд снова устремился к горизонту, будто он чего-то ждал.
– Прах к праху в прочной надежде на воскресение к жизни вечной.
Слова святого отца буквально взорвались в моем мозгу, и я посмотрела на две могилы, обрамленные ковриками из искусственного дерна. Фраза, произнесенная священником, выбила меня из колеи. Никто не гарантировал воскрешение. Мы могли только верить. Айрис, сидевшая справа от меня, прижала мою голову к своему плечу. Я поддалась, счастливая, что можно погреться в лучах солнца, проникающего сквозь кружева облаков.
Внезапно Питер крепче стиснул мои пальцы, и его напряжение передалось мне, как электрический разряд. Я быстро выпрямилась. Питер места себе не находил от беспокойства: на его лбу прорезались морщины, по виску стекала капля пота. Похоже, он что-то ощутил вдали, на самой границе кладбища. Он оглядывал кусты. Я позволила себе посмотреть в ту сторону и почувствовала чье-то незримое присутствие. Прикоснулась к локтю Айрис и показала на еще буйную зелень. Айрис вытянула шею и прищурилась, но затем развела руками: дескать, все чисто.
Неожиданно Питер посмотрел на меня в упор и его прекрасные разноцветные глаза переменились. Радужка приобрела цвет ртути и засеребрилась, выдавая кровь фейри, текущую в его жилах. Не представляю, была ли заметна метаморфоза остальным или это мое ведьмовское зрение пришло мне на помощь?
– Слышишь? – громко спросил Питер, почти заглушив речь священника. – Они смеются!
Он отпустил мои пальцы, непонятно – как-то не по-человечески – улыбаясь.
Священник прервал молитву.
– Да, теперь они пребывают в обители Господа, – проговорил святой отец, пытаясь сгладить неловкость и «нервный срыв» Питера.
Блаженно улыбнувшись, священник принялся поспешно завершать молитву. Но не успел. Питер вскочил и, как ребенок, ринулся вперед сквозь толпу.
– Ясно! – воскликнул Оливер. – Питер, подожди!
А мы, знакомые с магией Оливера, сообразили, что это была не просьба, а приказ. Оливер отлично умел убеждать других делать то, что нужно ему. Но и Оливер сплоховал. Он ошеломленно уставился на нас, видя, что Питер никак не среагировал на команду, прорываясь дальше.
