- Черт знает что! Собирался в будущее, а попал в пещерный век!
Переместившись на новую ступеньку во Времени и едва успев осмотреться, он чуть было тут же не бросился наутек.
Если кому-нибудь это побуждение показалось проявлением малодушия, пусть подождет с выводами. Талкуацетл попал в большую залу, где под мяуканье целой кучи обозленных, разобиженных и просто чем-то недовольных кошек десятка четыре людей занимались непонятными вещами. Они скакали, извивались всем телом, и время от времени пытались достать макушкой до собственной поясницы.
Талкуацетл поискал глазами кошек и не нашел. Вместо них какие-то люди играли на каких-то инструментах. Он подскользнул к девушке очень одетой впереди и очень раздетой сзади (здесь были и очень одетые сзади, но раздетые впереди) и доверчиво спросил:
- Они сумасшедшие, да?
-Почему?-удивилась девушка.-Они танцуют "мяу-лай". Шикарный танец!
Словосочетание "мяу-лай" на языке линиабеттцев означает нечто такое неприличное, что и сказать нельзя в порядочном обществе... Талкуацетл все понял. А девушка тараторила:
- Ты откуда, парень? Господи, до чего ты чудной! С Линиабетты, говоришь? Это в Африке, да? Хочешь станцуем? Будет шикарно!
Талкуацетл хотел проглотить таблетку и не смог. Он с ужасом почувствовал, что, против своей воли, тоже начинает извиваться, подскакивать и стараться достать макушкой до поясницы. Случилось непоправимое-он заразился общим безумием. Умело используя силовые импульсы, Талкуацетл танцевал лучше всех и никак не мог остановиться. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы Талкуацетла не спас случай: запутались лучи, и он растянулся на полу. Это его отреззило. Провозившись каких-нибудь сорок минут, он, наконец, распутался и поскорее убрался из этого сумасшедшего Времени.
...На центральной площади маленького городка шестеро людей с белой кожей старательно колотили одного черного. Потом они щедро обмазали его деггем, густо вываляли в перьях и аккуратно повесили.
Когда Талкуацетл спросил: за что?-ему веско ответили:
- Этот наглый черномазый дважды сидел в автобусе на местах для белых.
Талкуацетл никак не мог уяснить основ расовой дискриминации. Ведь на Линиабетте цвет кожи зависел от моды. В прошлом году, например, самым эффектным считался бордовый. Правда, были чудаки, которые упорно оставались светло-коричневыми, но их никто за это не вешал. Разве что слегка подтрунивали и потихоньку излучали:
- Консерваторы! Что с ними сделаешь-старички.
