Франк с самого своего начала, когда на его месте стояли лишь руины древнейшего города, по слухам настолько древнего, что даже до Катастрофы точно не знали его основоположников, так вот этот древний город не стремился к высотам. Первый мэр города был психом, который первым выбрался из бункера после катаклизма и испугавшийся, что может остаться один на всей Земле, собирал вокруг себя людей. Он боялся одиночества, а в результате сплотил множество существ, которые не проявляли враждебных намерений в виде поедания всех подряд, на одном месте во имя выживания. Это было бы благородно, если бы именно такую цель преследовал Безумный Мэр.
Он создал Братство Охотников как некое войско города. Сначала Охотники являлись обычной стражей Франка, а штаб-квартира выполняла функции полицейского участка. Но со временем город перестал нуждаться в охране, и вместо закаленных в боях охотников, профессиональных убийц, на эту службу поставили полициянтов. Это более гуманно, прокомментировал этот жест новый мэр.
Братство не распалось, а перенесло свои владения на запад, куда-то на Горящие Земли, где их никто никогда не мог отыскать. Охотники стали работать наемными убийцами и охранниками, и раз в год приходили во Франк, чтобы забрать к себе новорожденных новобранцев. Родители с радостью отдавали детей за двадцать золотых монет.
– Значит, так ты попал к Охотникам? – спросила Мэрри Энн.
– Да, меня продали когда у меня еще и зубов во рту не было.
– В современном мире деньги решают все, даже любовь родителей к детям.
Джо покачал головой.
– Ты почти угадала, – сказал он. – Но я встречался со своими родителями. На самом деле они продали меня потому, что хотели обеспечить хорошую свадьбу моему старшему брату. Я оказался просто товаром. Не нужным, но выгодным. За мной никто не плакал.
Мэрри Энн ободряюще потрепала Джо по плечу.
– Ну, ну, откуда тебе знать, как оно было на самом деле? – спокойно заметила она. – Как ты сказал, у тебя еще даже зубов во рту не было.
Джо согласно кивнул. Он уже жалел, что решил от нечего делать рассказать все это. История Братства – это все то, что было у него в этом полном одиночества мире. А теперь и она не принадлежит ему.
– Надоело, – недовольно сказал он. – Мы уже целую вечность бродим по эти коридорам, и все, что отыскали, это очень острые и больно бьющие по лбу стены. Мы тут умрем.
– Во всяком случае, мы умрем вместе, а то я думала, что останусь тут сама, – заявила Мэрри Энн. – Кстати, какой он, фараон этот? Ты его видел?
