* * *
Сандра что-то перемешивала в огромном баке. Их появлению если и удивилась, то виду особо не подала. Обнималась с Ленайной и Линдой сдержанно. С Мишей вежливо поздоровалась за руку. Ленайну неприятно поразили землистого цвета странно впалые щёки — словно у Сандры вставные, к тому же, плохо подогнанные, челюсти.
— Сандра! А ты как будто похудела… Что-то случилось?
— Ну да, — за Сандру ответила Людмила. — Недавно ей вырезали желчный пузырь. И половину печени. Кажется, ей противопоказана диета из дрожжевой массы с отрубями… Теперь вот кушает только сухари.
— Проклятье! А… Чем вас тут ещё кормят? В столовых, в смысле?
— Да знаешь, Ленайна, особо не балуют. То протомасса из снятых дрожжей, то — дрожжевой хлеб. Комбивит. Котлеты из водорослей с обратом. Ну, и иногда — вот таким как я, в виде исключения дают сухари…
— Ладно. Мы… Постараемся что-нибудь придумать. В крайнем случае — купим тебе каких-нибудь таблеток. Чтоб могла кушать как люди. Ну, и, разумеется — пить!
* * *
Пить пришлось много.
Ленайна заказала прямо в номер огромное количество деликатесов, и лично сходила на кухню. Шеф-повар (пухлый мужчина лет шестидесяти с по-гусарски закрученными седыми усами, и волосатыми пальцами-сосисками) явно впечатлился, когда она одной кистью сжала в гармошку алюминиевую чашку и выразительно посмотрела на его мошонку.
Очевидно, серьёзно опасаясь за судьбу столь ценных, и пока — неотъемлемых аксессуаров организма, сразу нашёл и диетические продукты, и рецепты их переработки во что-то вкусное — для больной с урезанной печенью. И без желчного пузыря.
Про удовлетворение гурманских вожделений остальных участников предстоящего ностальгического вечера Ленайна позаботиться и не подумала: будут кушать то, что имеется!
— Ладно. — когда все расселись за огромным столом с уже дымящимися на нём тарелками и супницами, Ленайна встала, — Предлагаю первую. За тех, кто уже… Не с нами!
Они выпили стоя, и не чокаясь.
Ленайне не хотелось начинать вечер с поминовения.
Но она подумала, что так честней: по дороге Сандра и Людмила успели рассказать, что более половины их пожилых коллег, уже работавших на ферме в те годы, когда они только «раскупоривались» из родильных автоклавов, или уже мертвы, или переведены на более простые и не столь тяжёлые работы.
От такой ситуации почему-то мурашки бегали по коже…
А уж сколько погибло за эти годы их, не сказать, чтобы друзей… Но — танкистов!
— Ну, давайте теперь за наших общих знакомых — пусть у них всё будет хорошо!
