Последний произвёл приятное впечатление. Милый. И гугукает что-то, потешно распушив перья на груди, и вежливо кланяясь своей напарнице… А, вон оно что — у него сезон размножения. Самочка чуть поменьше, и не такая ярко-оранжевая. Скорее, кремовая. Ленайна вдруг замерла, расширив глаза — ну-ка, ну-ка!..
Ага. Вот, значит, как у птиц происходит секс — три секунды, и — всё!
Ленайна отметила, что на эти три секунды заткнулись даже продолжавшие вяло прикалывать друг друга Линда с Мишей — заинтересовались, похоже! Правда, когда самец спрыгнул со спины подруги, и встряхнулся, не могли не поржать и не поиздеваться:
— Ну ты что, парень! Так будешь делать — твоя девушка найдёт самца получше — которого хватит хотя бы на пять секунд!.. Ой-ой-ой, а где же наше мужское достоинство?!
— Вы, двое пошлых придурков! У птиц не бывает «достоинства»! Просто — семенники и яичники. А семя попадает через одно общее для… всех функций… Отверстие!
— Ой-ой, какие мы умные… Особенно, когда почитаем и посмотрим информ! А мне их теперь даже жалко. Неужели у них вот так это и проходит — всю жизнь?!
— Думаю, да. Культ из секса делает, насколько я помню справочник по медицине, только человек. И ещё делали какие-то дельфины. Которые сохранились только на фото.
— А-а, это рыбы такие?
— Нет, они, вроде, как и мы — были млекопитающие. Просто жили в морях.
— А чего ж они жили тогда в морях, если «млекопитали»?
— Да не знаю я. Может, думали, что так лучше выживут…
— Ага. Два раза. Уж по матушке-то земле так жахнули в своё время… Кто бы там выжил — в замёрзших-то льдах, в которые превратились океаны!..
— Хватит бубнить. Мне ни …рена не слышно! — Ленайна пыталась понять получше про жизнь большой панды: чёрно-бело-полосатого кругленького существа размером с баскетбольный мяч, вниз спиной висевшего на тонком хлыстообразном побеге какого-то куста, и что-то вяло пережёвывающего. Жвачку?
— Чего ты там слушаешь? — возмутилась Линда, — Ну-ка, вот я ему сейчас печенек!..
Она действительно просунула руку сквозь ячейки сетки (Не сплели ещё такой сетки, сквозь которую рука танкистки не прошла бы, словно разогретый нож через масло!) и посыпала раскрошившихся печенек прямо на животик крохи.
Эффект поразил всех!
Малыш… Заплакал!
Ротик искривился в обиде, крупные слёзы буквально градом покатились из обведённых, словно кругами из тонкой белой шёрсткой, глазниц, и существо нежно и тоненько заблеяло! Словно от обиды за то, что ему испачкали шикарный наряд!
