Действительно, в ту же ночь заводская контора была обкрадена. Много сотен марок попало в руки двоих друзей. Конечно им не могло прийти в голову, что во время грабежа они находились под незаметным, но бдительным наблюдением тех же двоих таинственных незнакомцев, ловко сумевших выследить грабителей-полицейских.
Спустя приблизительно неделю после этого налета, остававшегося для всех жителей городка необъяснимым и изумительным по своей дерзости, оба полицейских в полной форме шли по той самой дороге, на которой стояла уединенная дачка, столь памятная Глаусу. Шли они вдвоем потому, что таково было распоряжение по местному гарнизону: по субботам разгулявшиеся матросы нередко позволяли себе нарушать порядок на улицах. Полицейские прошли уже вдоль всей улицы и, повернув обратно, поравнялись с дачкой, когда из нее вышел высокий широкоплечий мужчина. Подождав, пока полицейский патруль подошел к нему вплотную, он обратился к ним со следующим предложением:
— Не завернете ли вы ко мне, господа?
Енике, которого Глаус уже посвятил во все подробности своей неудачной попытки грабежа в этом доме, смутился и, стараясь скрыть это, напустив на себя официальный тон, задал в свою очередь вопрос:
— Что же мы там станем делать? Может быть, вы желаете сделать какое-нибудь официальное заявление?
Высокий мужчина улыбнулся:
— Вот именно, господа. Я желал бы вам указать точное местожительство и фамилии тех взломщиков, которые очистили кассу пивоваренного завода. Дело это меня почему-то особенно интересует, да и в газете об этом немало писали.
Глаус побледнел. Енике, не потерявший еще своего служебного апломба и надежды мирным путем уладить дело, вытащил из-за борта своего мундира записную книжку и карандаш.
— Если вы знаете преступников, ваша обязанность заявить об этом нам. Будьте так любезны, назовите их имена, — сказал он.
Лицо господина стало очень серьезным. Он пристально, несколько мгновений глядел на вахмистра Енике, а потом отчеканил:
— Пожалуйста, пишите! Грабеж совершили: вахмистр местной полиции Глаус и его сообщник вахмистр Енике…
Полицейские молчали, как убитые. У Енике рука вместе с записной книжкой непроизвольно опустилась.
Незнакомец продолжал:
— Зайдемте же в дом, потолкуем об этом неприятном для всех случае. Может быть…
Он оборвал фразу и повел следовавших за ним блюстителей порядка по саду на дачу.
Из прихожей они попали в большую, богато обставленную комнату. На диване сидела та самая женщина, которую Глаус застал в спальне во время своего ночного налета и которая чуть не проломила ему голову.
